Она отложила книгу, посмотрела на коробку, где хранились фотографии, но не открыла ее. Сегодня Эди чувствовала себя хуже, чем обычно, и была уверена, что доктор ошибся. Она не протянет еще год, да и слава Богу! Боль в старых, израненных ногах становилась все сильнее. В те дни, когда Эди поднималась с постели, каждое движение давалось ей с трудом. А когда не могла подняться, то просила свою маленькую, до раздражения счастливую сиделку подать ей лэптоп. Какая великолепная вещь Интернет! И как много Эди смогла узнать благодаря ему.
Она просмотрела все, что смогла найти о семье Дэвида, и узнала, что его старший брат прошел через всю войну и остался цел. У него был успешный бизнес. Несколько раз она порывалась позвонить ему, но старая боль останавливала ее. Кроме того, сомневалась, что он вообще знает о ее существовании. Дэвид погиб через неделю после того, как они познакомились.
Пока Эди ковыляла на кухню, она думала о Джоселин. Как всегда, мысль о ней уменьшила боль, и Эди вздохнула с облегчением.
Именно Александр Макдауэлл, человек, оказавшийся в центре всех секретов и треволнений, познакомил Эди с Джоселин.
— Ее бабушка и дед, по фамилии Сковилл, были моими самыми что ни на есть близкими друзьями, — голосом, хрипловатым от сигарет, объяснял Александр. — Их красавица дочь Клер училась в лучших школах. На выпускном балу она получила одиннадцать предложений руки и сердца. Но до тридцати трех лет не выходила замуж, а потом сделала довольно странный выбор: завсегдатай местных клубов, как говорится, шалопай стал ее избранником.
Мисс Эди за свою долгую жизнь испытала столько всего, что снобизм ей был чужд.
— Возможно, он был прекрасным человеком.
— Он очень хорошо относился к Клер. Ленивый, туповатый, но очень любил ее. У них родилась дочь по имени Джоселин, а несколько лет спустя красавица Клер умерла.
Может быть, Эди зацепило это имя — Клер, а может, всему виной то, что в это время Эди находилась на распутье? Многие годы она работала с доктором Бреннером. Его богатство позволяло ему работать бесплатно, поэтому он путешествовал по миру, выбирая те точки, где требовалась его помощь. Говорили, что еще до взрыва бомбы доктор Бреннер садился в самолет и спешил в это место. Эди координировала его действия и всегда была рядом с доктором.
Потом он вышел на пенсию, и Эди последовала его примеру. И что ожидало ее на пенсии? Вернуться в Эдилин и жить в огромном доме вместе со своим братом, который наводил на нее смертную скуку? Или тихо существовать на пенсию и сбережения и, возможно, писать воспоминания — еще одна безрадостная перспектива?
Поэтому когда Алекс Макдауэлл, человек которого она знала с детских лет, предложил ей работать в благотворительном фонде и плюс к этому присматривать за внучкой своих друзей, она приняла его предложение.
— Понятия не имею, что это за ребенок, — сказал тогда Алекс. — Она могла унаследовать мозги своего отца — вот и все, что я знаю. После смерти матери она жила с родителями отца, а когда они умерли, Джоселин, так зовут девочку, осталась на его попечении.
— Он не обижал ее? — поспешила с вопросом мисс Эди.
— Нет, органы опеки отслеживают ситуацию, и никаких сигналов не поступало. Но что-то там не так. Дело в том, что ее отец слишком быстро пришел в себя.
— То есть? — резко спросила мисс Эди.
Алекс хмыкнул.
— Но ничего хорошего это не принесло. Он женился на женщине, у которой две собственные дочери, и теперь они вместе разъезжают на мотоциклах.
На секунду мисс Эди закрыла глаза. Имя «Клер» и мотоциклы — вот что возникло в ее сознании.
— … Бока-Рейтон, — тем временем продолжал Алекс.
— Извини, но я прослушала…
— У меня дом в том же самом коттеджном поселке, где живут Джоселин, ее отец, мачеха и сводные сестры-близнецы. Один из моих детективов разговаривал с девочкой.
— Она вступает в разговоры с незнакомыми мужчинами? — удивилась мисс Эди.
И снова Алекс хмыкнул.
— Ты не изменилась! Уверяю тебя, подобные встречи проходят под наблюдением. Они были на ралли НАСКАР.
— Где?
— Просто доверься мне, ведь ты терпеть не можешь ничего подобного… Эди, а что, если я спрошу тебя, не согласишься ли ты пожить в Бока-Рейтон? Ты будешь жить через три дома от дочери Клер и наблюдать за ней.
Если бы это предложил кто-нибудь другой, Эди ответила бы ему жестким отказом, но Алекс был ее старым, закадычным другом.
— Я с удовольствием соглашусь, — сказала она. — Правда, я очень рада.
— Полагаю, теплый климат Флориды пойдет на пользу твоим ногам.
— Не возвращаться назад, в Эдилин, где каждый будет с жалостью смотреть на старую деву, — вот самое лучшее из всего, что можно сделать для моих ног.
— Ты — старая дева? — воскликнул Алекс. — В моих глазах тебе всегда двадцать три, и ты остаешься самой красивой женщиной в…
— Стоп, не то я все расскажу Лиззи.
— Она обожает тебя так же, как и я, — заверил Алекс. — Так что дай мне свой адрес, и я пошлю тебе все разъяснения.
— Спасибо, — сказала Эди. — Спасибо тебе большое…
— Нет, — оборвал Алекс. — Это я должен благодарить тебя. Если бы не ты…
— Я знаю. Поцелуй от меня всех, — сказала она и повесила трубку. Прошла минута, а ее лицо все еще светилось улыбкой. Эди верила в то, что если закрывается одна дверь, то открывается другая. Дверь закрылась за мистером Бреннером, но тут же открылась новая дверь.
Сейчас, спустя много лет, Джоселин Минтон стала в жизни мисс Эди всем. У нее не было собственных детей. И она всем сердцем сожалела об этом.
Выполнив свои обязанности в маленьком колледже, где работы было много, а платили очень мало, Джоселин прыгала в свой автомобиль и летела домой. После «обязаловки», как она называла визит к отцу и мачехе, Джоселин отправлялась к мисс Эди. Та встречала ее с распростертыми объятиями. Джоселин была единственным человеком, которого не пугала строгая, казалось бы, неприступная внешность мисс Эди. «Мой ангел-хранитель! — называла старушку Джоселин. — Даже не знаю, как бы я выжила, если бы не вы».
Эди понимала, что это преувеличение, люди не умирают от недостатка книг. Они не умирают от жизни с отцом, мачехой и двумя сводными сестрами, которые считают, что посещение ралли и есть вхождение в высшее общество. Но было кое-что и другое, от чего можно было умереть.
И эти встречи были лучшим событием в их теперешней жизни. Эди впервые увидела девочку и ее семью, прожив целых четыре месяца в красивом доме, который купил Алекс. Дом, в котором жила эта странная семейка, принадлежал родителям Клер и после ее смерти перешел к Джоселин. Не нужно было прилагать особых усилий, чтобы понять, что деньги Клер были быстро потрачены.
Мисс Эди видела отца Джоселин и ее мачеху, затянутых в кожу, а также высоких длинноногих девиц, на которых был минимум одежды, и Джоселин, семенившую за ними. Она обычно держала в руках книжку, грязные светлые волосы падали на лицо, в глубоких синих глазах девочки светился ум. Она не была такой красавицей, как ее мать (мисс Эди видела фото Клер), но в Джоселин было нечто такое, что невольно привлекало Эди к этому ребенку. Может быть, ее упрямый подбородок с едва заметным намеком на продольную ямочку? Это напоминало Эди другой подбородок, обладателя которого она когда-то любила больше жизни. Или, может быть, та неприкаянность, которая исходила от этой девочки? Она была чужая в этой семье, она отличалась от людей, с которыми жила.
Для начала мисс Эди удалось дважды поговорить с девочкой. Один раз это произошло в библиотеке, и они провели тридцать минут, обсуждая «Хроники Нарнии». Во второй раз мисс Эди решила прогуляться мимо дома девочки, а та каталась на велосипеде, выписывая круги вокруг дома.
— Когда я была ребенком, мы играли в «классики», — заметила мисс Эди.
— В «классики»?
— Если у тебя есть кусочек мела, то я покажу…