— Ты права. У-упс! Они перешли в гостиную.
— Саре нужно сначала залечить стертые коленки, а уж потом снова браться за это занятие… — Тесс замолчала, потому что увидела в дверях Джима. Он ничего не сказал, просто поставил коробку на пол и вышел из дома.
Вытаращив глаза, подружки схватили стаканы и, прижав их к стене, прислушались. Они поняли: Джим пошел в комнаты Сары, и хотели услышать, что там произойдет. Но к сожалению, Джим говорил так тихо, что они не услышали ни слова. Когда он вернулся на кухню, Джос и Тесс были заняты работой. Что сказал Джим, они так никогда и не узнали, но с тех пор сомнительные звуки из-за стены больше не доносились.
Позже Тесс сказала:
— Даже не знаю, рада я тишине или жалею, что больше ничего не слышу?
— Я тоже, — вздохнула Тесс.
Прошло две недели после «катастрофы», Тесс пекла свои пирожные, Джос писала письма, отправляла электронные сообщения, звонила. Вдова доктора Бреннера была счастлива, узнав, что Джос собирается написать биографию ее мужа, Джос после некоторых сомнений решила не говорить ей всю правду, и вдова прислала несколько ящиков с разными документами, они могли бы заполнить половину большого грузовика. Но когда Джос взялась разбирать их, то чуть не заснула от скуки. Возможно, доктор Бреннер был хорошим терапевтом, но журналист из него явно не получился. Он сообщал о нескольких смертях, произошедших в один день, но не было ни объяснений причин, ни описаний, как и почему это случилось. Она начала забрасывать вопросами разные организации. Написала в американские посольства в тех странах, где работал доктор Бреннер. Дважды ей отвечали, что, по официальным данным, американский врач у них никогда не значился.
Пребывая в ожидании, Джос записана все, что могла вспомнить о том времени, когда мисс Эди работала с доктором Бреннером. Она носила с собой ноутбук и писана при каждой возможности.
Но даже работа не могла отвлечь ее от мыслей о Люке. Нет! Говорила она себе, что думает о будущей книге, об истории, которую Люк читал ей. Джос пекла печенье и слушала, как он читает ей о мисс Эди и ее Дэвиде, водителе джипа, которого она сначала презирала, а потом страстно полюбила. Но как это случилось? Что свело их вместе, почему чувство переросло в любовь? Джос надеялась, что это была не просто близость, возникшая под влиянием экстремальных событий. Она надеялась, что чем больше они узнавали друг друга, тем сильнее становилась их любовь.
Она очень хотела встретиться с дедом Люка и расспросить его, но не могла заставить себя сделать это. Не могла поверить, что он согласится встретиться с ней и поделиться дорогой историей, да еще после того, как она выгнала его внука.
Размышляя о книге, Джоселин залезла в Интернет, чтобы навести справки о генерале Остине. Она выяснила, что у него есть сын, который получал за отца последние награды. Не приходилось рассчитывать, что семья генерала помнит секретаршу времен войны. Но все же она написала им вежливое письмо, спрашивая, слышали ли они что-нибудь о мисс Эдилин Харкорт?
Четыре дня спустя Джос получила полный энтузиазма ответ от Уильяма (Билла) Остина, внука генерала Остина, сообщавший, что он сам пишет биографию своего знаменитого деда и о мисс Харкорт, но не много. «Я покажу вам свою историю, если вы мне покажете вашу», — писал он.
Проблема была в том, что сведения о генерале Остине были почерпнуты из записок мисс Эди, и портрет генерала был такой нечеткий, что Джос не была уверена, захочет ли внук прочитать это. Она написала ему, что ее интересует послевоенный период жизни мисс Эди, поэтому вряд ли это способно помочь Биллу в написании биографии генерала. Тем не менее она спросила, нельзя ли увидеть то, что у него есть о мисс Эди.
Билл написал, что есть несколько писем, в которых упоминается мисс Харкорт, но они еще не расшифрованы и все еще лежат в коробках — а он не собирается выпускать оригиналы из рук. «Моя помощница — моя бывшая подружка. Бывшая, потому что мы разбежались, и я собираюсь нанять другого помощника, но пока не могу позволить себе этого; или завести новую подружку, которая умеет печатать, или попросить мою бывшую выйти за меня замуж. Если бы у монеты были три стороны, я бы бросил ее, чтобы решить эту проблему».
Джос купила самый крепкий клей, склеила три монеты вместе, сформировав пирамиду, и послала ее без записки Биллу. Два дня спустя она получила от него ответ, сообщавший, что он и его бывшая девушка покупают дом, на который раскошелилась ее семья. «На выбор дома уйдет не одна неделя. Потом будет медовый месяц. Моя работа над биографией откладывается на неопределенное время. Я не знаю, ненавидеть вас за это или благодарить?»
— Я тоже, — пробормотала Джос.
И снова вернулась к поискам материалов о докторе Бреннере. Дважды она нарывалась на грубость, записывая воспоминания людей, знавших доктора и мисс Эди. Джос нашла сестру милосердия, которая работала с ним, поехала в Огайо и провела три дня, записывая рассказ женщины. Но эта медсестра проработала с доктором всего шесть месяцев и помнила мисс Эди как жесткую, неприступную, высокомерную особу. «Такой холодной женщины я не встречала. У нее вообще не было сердца», — сказала она. Джос с трудом удержалась от резкости.
Джос оторвала взгляд от импровизированного письменного стола, который соорудила во второй гостиной, и задумалась, отказаться ли ей или продолжать биться головой о стену.
— Ты скучаешь?
Джос быстро подняла глаза.
— По мисс Эди? — спросила она, обращаясь к Тесс, которая стояла в дверях. — Да, скучаю, и очень. Я бы хотела, чтобы люди видели в ней то, что видела я.
— Не по ней. По нему.
— Ах, так ты о Рамзи? Он в Бостоне. Я слышала, он проиграл здесь какое-то большое дело. Нет, не могу сказать, что скучаю по нему. Мы не так уж долго были вместе. Может быть, когда он вернется… — Джоселин пожала плечами.
— Думаешь, что можешь обмануть себя? На здоровье, валяй! Но не нужно лгать мне. И прекрати жить с открытой дверью в надежде, что Люк вдруг появится, — сказала Тесс и с силой захлопнула дверь.
Джос уронила голову на руки. Да, она скучала по Люку. Она скучала по нему каждую минуту, каждый день. Она делала все, чтобы притвориться, что слишком много работает, но и это не помогало.
Она скучала по его смеху, по тому, как он слушает, по тому, как понимает все, что бы она ни пыталась рассказать ему. Первое, что она делала утром, — выглядывала из окна. Она хотела увидеть его грузовик, его тележку с инструментами. Она хотела увидеть Люка.
— Этот парень не для тебя, — шептала она.
Она не собиралась повторять ошибки своей матери, ведь Люк так похож на того, кого выбрала ее мать… Джос хотела бы, чтобы рядом был такой мужчина, как Рамзи, надежный и умный.
Но ничто не могло заставить ее не скучать по Люку, даже то, что Сара рассказала о нем и его… его… Джос не могла выговорить это слово. Жена. Люк сейчас со своей женой. Ингрид была в Эдилине уже почти шесть недель, и Джоселин думала о них как о счастливой паре. Сейчас у них был второй медовый месяц.
Но несмотря на все свои добрые намерения, каждый раз, когда Джос садилась в машину, ее мысли возвращались к Люку и Ингрид. Она старалась заставить себя думать о книге, но мысли сворачивали совсем в другую сторону.
Очевидно, Люк и его жена расстались из-за ее работы. Хотя, проведя скрытый опрос, Джос узнала то, что знали все: Люк до вечеринки в доме Вив не видел жену целый год.
Как бы то ни было, это Джос не касается. Люк Коннор вернулся к жене и, видимо, счастлив. Джос сомневалась, что он вообще помнит ее.
Какой-то шум справа заставил ее взглянуть на дверь. Кто-то просунул под дверь письмо. Джос подняла конверт. Прочла на нем свое имя. Внутри было приглашение на ленч к доктору Дэвиду Олдриджу.
— Дэвид Олдридж, — громко сказала она. — Первая любовь мисс Эди.
Именно этого человека она жаждала увидеть. Он присутствовал на вечеринке Вив, но у нее не было возможности поговорить с ним. А после этой злополучной вечеринки у нее не доставало смелости, чтобы с ним встретиться. Джос держалась в стороне от жителей Эдилина. Они задавали слишком много вопросов. Они хотели знать, что произошло между ней и Рамзи, и спрашивали о ней и Люке. «Они оба такие хорошие», — говорили дамы, а затем поджидали Джоселин, чтобы расспросить о деталях ее частной жизни. Она просто улыбалась и отходила в сторону.