- И ты мне, - так же тихо призналась она, понимая, что истома охватывает тело. Глаза закрываются.
И он это понял, похоже, а может, и чувствовал то же самое. Поцеловал еще раз в губы. И натянул одеяло, укрыв их обоих. Одно. И ее от себя не отодвинул, не отпустил. Так и уснули снова, переплетясь руками и ногами друг с другом.
ГЛАВА 9
Он сам не смог бы сказать точного дня или мгновения, когда Мила его так полно и плотно «взяла в оборот». И для самого себя неожиданным было вырвавшееся обозначение «любимая». Но сказав это, Женя понял, что так и есть. Она именно такая для него. За это недолгое время стала очень важной и дорогой. Хотелось называть «любимой». И не просто для «красного словца», а потому что чувствовал в душе такой трепет и дрожь, которого ранее в себе и не помнил. Какой-то бешеный эмоциональный подъем и дивное чувство полного умиротворения в то же время. Когда ощущаешь, что с ней все обсудить и обговорить можно. И поймет, и его услышит, и себя даст понять в нормальном общении, не требуя от него чудес и чтения мыслей. Непривычное взаимопонимание, будоражащее, и от этого хотелось ей в ответ еще больше дать. Про совпадение в постели и говорить нечего! Не просто зацепило его. До сердца проняло. И обнимать теперь хотелось Милу постоянно, целовать, и заставлять стонать так, как она стонала всю ночь...
Проснулся с ней, обнимая Милу так крепко, что между ними пространства нет, и хватает одного узкого одеяла, чтобы обоим укрыться. Потому что жарко от близости друг друга. Не утро, а сказка! Уткнулся носом в ее волосы, прижав к себе еще плотнее, вдохнул полной грудью.
Ему всегда дома легче дышалось. Бог знает, что такого было в воздухе родного города. И ведь не на улице, даже не в родном районе сейчас, в гостиничном номере, а дышится так, словно грудь нараспашку. В столице никогда такого ощущения не было. А от уютного тепла Милы рядом, от звука ее сонного дыхания - себя таким отдохнувшим чувствовал, в таком приподнятом настроении проснулся, словно в горы готов подъем совершить. Внутри все бурлило энтузиазмом и весельем. Желанием жить, а не просто делать час за часом то, что должен, потому что больше некому этим заниматься.
Честное слово, хотелось подскочить сейчас с кровати, Милу растормошить и потащить все-все ей показывать. Все места, которые сам с детства обожает и которыми гордится. И по площади «Рынок» провести, ясное дело, и по громадным паркам, у которых чуть ли не каждый кованый фонарь со своей историей; и по всем узким переулкам между нависающими над головами каменными домами, «помнящими» другие эпохи и империи... Ей понравится, он это точно знал!
В этот момент Мила вздохнула и потянулась, повернувшись к нему лицом, но не высвобождаясь из объятий. Посмотрела каким-то очень внимательным, но веселым взглядом. И улыбнулась: счастливо и широко.
Мой Бог! Он хотел, чтобы каждый его день начинался с этой улыбки, без вариантов! Каждый «их» день!
- Же-е-нь? - сонно протянула Мила с каким-то вопросом в голосе. - Что случилось? Ты будто бурлишь весь. Спать рядом вообще невозможно.
Он рассмеялся от неожиданности. И пришло в голову, что нет ничего удивительного в его реакции на ее настроение вчера. Похоже, они оба очень внимательно и чутко «прислушивались» друг к другу, если она даже спросонья его настрой уловила.
- Не могу спать: все показать тебе хочется, - поцеловал ее в сонно прикрытые веки. - Готова к завтраку и долгой прогулке? - отвел ее пряди с лица, погладил щеку.
Все время касаться Милы хотелось. Чувствовать ее тело и тепло, эту сказочную мягкость «феи».
А она в ответ на его вопрос рассмеялась так же весело, как и он пару минут назад.
- Сложно отказать, когда ты так полон энтузиазма. Готова! - решительно заявила Мила, и села в постели, потягиваясь всем телом.
Жене же в этот момент пришло в голову, что еще на полчаса-час прогулку вполне можно и отложить. Город стоял на этом месте почти восемь сотен лет. Вряд ли сейчас куда-то денется...
Миле казалось, что она захлебывается, тонет во впечатлениях! Не хватало времени и сил все осознать. Каждого камешка коснуться хотелось, каждое дерево обнять в огромном старом парке! А фонари?! А памятники? Большие и маленькие, забавные и серьезные, грандиозные даже! И рассказы Жени о каждой улочке, о барельефе на стенах старых домов - оглушали ее эмоциями.
- Откуда ты это все знаешь? - недоверчиво улыбалась она, слушая его рассказы.
- Шутишь? У нас каждый местный житель всегда готов выступит экскурсоводом, - смеялся он в ответ. - Мы гордимся своим городом и его историей!
И это чувствовалось, в самом деле. Он сам изменился здесь, стал иным: еще более открытым, еще веселее, жизнерадостней. Словно... Даже не моложе, нет. Просто свободней. Без того неощутимого, что сдерживало его ранее.
И Мила себя иначе чувствовала в этом городе - самой все время смеяться хотелось. Улыбаться всем вокруг. И ей улыбались, легко и непринужденно. Просто прохожие на улице, с которыми она случайно взглядами встречалась. Торопились куда-то по своим делам, а все равно находили секунду на улыбку. Удивительное ощущение. Непривычное. Ее и столица дружелюбием поразила, но здесь... Прав был Женя, тут это просто ошарашивало с непривычки.
Мила искренне радовалась, что поддалась уговорам Жени и позавтракала, хоть и не очень хотелось, вроде бы. Сейчас просто не хватало времени на еду. Женя то и дело тянул ее в одно из сотен кафе, разбросанных по городу там и тут, увлекал их давней историей, первой «чашкой кофе», заваренной в городе, излюбленным местом отдыха и встреч творческой элиты прошлых столетий... А она от улиц пока оторваться не могла. Отнекивалась, тянула его за руку дальше, просила еще погулять, показать больше. Потом зайдет внутрь, ей еще и снаружи столько всего рассмотреть хотелось!
Хорошо, что и погода не подвела! Снега и здесь оказалось много, повсюду были украшения и елки, заставляющие ощутить приближение праздников в полной мере, а слабый мороз и отсутствие ветра (с чем повезло очень, по словам Жени), дополняли общее ощущение сказки. Сам воздух казался Миле сладким и «вкусным» настолько, что она то и дело замирала посреди улицы просто для того, чтобы глубоко вдохнуть.
- Женя, я влюбилась! - захлебываясь этим своим восторгом и эмоциями, рассмеялась Мила, когда он в очередной раз попытался завести ее в какое-то кафе, чтобы «поесть и согреться». - Мне и так жарко!
Он и сам широко улыбнулся.
- Влюбилась - это хорошо. Надеюсь, в меня? - он подмигнул, все-таки подталкивая в двери кафе, откуда на нее пахнуло теплом и одурманивающим ароматом кофе.
Мила немного покраснела, лукаво глянув на него сквозь ресницы:
- И в тебя тоже, Жень, - прикусив губу, согласилась она, заходя в зал. - Но твой город... Это нечто! Я покорена окончательно и бесповоротно.
- Ты здесь еще и суток не пробыла, - кажется, ее восторг и веселил, и вызывал в Жене гордость. - А уже влюбилась? Меня ты дольше мучила сомнениями, - вроде бы ворчливо заметил он, проведя ее к свободному столику у огромного окна.
Здесь было хорошо - новогодние украшения, свечка на столе, и на подоконнике пару штук стояли. Гирлянда весело мигала огоньками, несмотря на яркий день за окном. Из динамика раздавались колядки. Так здорово. Полное ощущение самого лучшего предпраздничного настроения в ее жизни!
Женя взял ее за руку, поцеловал немного замерзшие пальцы.
- Ничего не могу поделать с собой, Жень, - Мила поддержала его тон. - Это сильнее меня. Любовь с первого взгляда. Бывает, оказывается.
Они оба замерли на мгновение, рассматривая друг друга. И оба улыбались так, будто не могли прекратить. Хотя так и было, в общем-то. Во всяком случае, сама Мила ни улыбаться, ни смотреть на Женю перестать не могла. Заметила, что он иной здесь. Но и себя другой ощущала. Спокойней и легче, чем даже в городе, в котором родилась и выросла, как ни странно. Ведь в чем-то замечание Жени совершенно верное - не пробыла здесь и суток, а так просто, легко и хорошо, словно бы это она домой вернулась, а не он. Даже не верилось, что бывает так: идешь по совершенно незнакомым улицам, а вокруг все будто твое, родное. Словно тысячу раз здесь ходил, просто забыл. А теперь постепенно «вспоминаешь» с каждым словом мужчины, который рядом идет, обнимает. Узнаешь это все заново.