Не успела еще И.В. осознать увиденное, как за спиной у нее начинают вопить хачики. Крики не рассерженные, но и не испуганные. Ни у кого еще не было времени испугаться. Это крики людей, на которых только что выплеснули ведро ледяной воды.
Хачики еще открывают рты, И.В. даже еще не повернула головы на них посмотреть, а из собачьей дверцы вырывается еще одна вспышка света. И.В., непроизвольно проследившей за ней взглядом, кажется, будто она что-то увидела: длинную округлую тень на фоне света из закрывающейся дверцы. Но видение исчезло; глянув в ту сторону, И.В. и в этот раз не видит ничего, кроме качающейся дверцы. Вот и все… нет, еще одно: длинный хвост искр всего за секунду протанцевал по газономатрице от собачьей дверцы до хачиков и обратно, словно сигнальная ракета пролетела.
Говорят, Крысопес бегает на четырех ногах. Наверное, когти на ногах робота и высекли искры из газономатрицы.
Джики задергались. Кое-кого просто повалило на решетку. Другие еще в процессе падения. Они разоружены, зато тянутся схватить правые руки левыми, еще орут, но теперь в их голоса закрался страх. У одного штаны разорваны от пояса до колена, и по стоянке за ним волочится лоскут ткани, словно карман ему вырвало нечто, что в спешке позабыло этот карман отпустить.
Но крови нигде нет. Крысопсы очень точны. И все равно таджики баюкают правые руки и орут. Может, и правда, что говорят: мол, Крысопес, когда хочет, чтобы ты бросил железку, огревает тебя током.
– Осторожно, – слышит она свой голос. – У них пушки.
Повернувшись, Хиро ей усмехается. Зубы у него очень белые и ровные, а ухмылка хитрая. Плотоядная такая ухмылка.
– Нет у них ничего. Пушки в «Гонконге» вне закона, забыла?
– Но секунду назад у них были пушки, – возражает И.В., выпучивая глаза и качая головой.
– Теперь они у Крысопса, – отвечает Хиро.
Таджики решили, что им пора убираться. И потому бегом возвращаются в свои такси и, визжа покрышками, отъезжают. И.В. выводит украденное такси с газономатрицы на улицу, где безжалостно жестоко припарковывает у обочины. Потом она возвращается на территорию франшизы «Гонконга», а дымка «ароматизированной свежести» тянется за ней, точно хвост кометы. Как это ни странно, она думает о том, каково бы это было – ненадолго забраться на заднее сиденье такси с этим Хиро Протагонистом. Вероятно, очень неплохо. Но сперва придется вынуть дентату, а здесь совсем не место. Кроме того, любой мужик, у кого хватило порядочности, чтобы прийти за ней к «Тюряге», наверное, слишком совестлив, чтобы клюнуть на малолетку.
– Какой такт, какая забота! – говорит он, кивая на припаркованное такси. – И за шины ты ему тоже собираешься заплатить?
– Нет. А ты?
– У меня сейчас проблема с наличностью.
Они стоят посреди газономатрицы «Гонконга», настороженно рассматривая друг друга.
– Я позвонила моему парню. Но он меня кинул.
– Тоже трэшник?
– Он самый.
– Ты допустила ту же ошибку, что и я совершил однажды, – говорит он.
– А именно?
– Смешивать бизнес с удовольствием. Встречаться с коллегой. Очень все путает.
– Я подумываю, не стать ли нам партнерами, – говорит она.
И ждет, что он поднимет ее на смех. Но он только улыбается и слегка наклоняет голову.
– Мне тоже это пришло в голову. Но мне надо подумать, как это осуществить.
Она поражена, что он действительно мог такое подумать. Потом одергивает себя: надо же быть такой размазней. Он ведь увиливает. А значит, скорее всего, лжет. В конечном итоге все, вероятно, кончится тем, что он попытается затащить ее в постель.
– Мне пора, – говорит она. – Домой надо.
Теперь посмотрим, как быстро он потеряет интерес к идее партнерства. Она поворачивается к нему спиной.
Внезапно их снова пришпиливает светом автоматических прожекторов.
И.В. чувствует резкий, болезненный удар по ребрам, словно кто-то ударил ее кулаком. Но это не Хиро. Он, конечно, непредсказуемый псих с мечами, но драчунов она за милю чует.
– Ух! – вскрикивает она, отшатываясь от удара. И, опустив глаза, видит, как от дерна у их ног отпрыгивает небольшой тяжелый предмет. На улице визжит ободами древнее такси, поскорее убираясь отсюда. В заднем стекле маячит, грозя им кулаком, хачик. Должно быть, он бросил в нее камнем.
Только это не камень. Тяжелая штуковина у ног И.В., которая только что ударила ей по ребрам, – «лимонка». И.В. сразу ее узнает: всем известный символ внезапно стал реальным.