— Господин Вольф приехал по моей просьбе, — сухо сказала она. — Фирма Зиберт слишком доверительна, поэтому с ней надо держать ухо востро.
Наконец Цирер сел и углубился в меню, которое протянула ему Матильда.
— Начинайте, — сказала она. — Я вся внимание.
— Вот так, с ходу?
— А мне что ж, плакать или танцевать, чтобы вы заговорили?
Цирер скрестил руки, так что кончики его пальцев коснулись кончика носа; потом положил руки с обеих сторон тарелки и, тяжело дыша, сказал:
— Я буду краток.
— Только не торопитесь, — заметила Матильда.
— Вы, конечно, знаете, что моя фирма — это фирма Вагенфура, я лишь подставное лицо. Вернее сказать, о моих делах, которые я веду для Вагенфура, его основная фирма в Кливленде до сих пор ничего не знала. Теперь об этом стало известно. Три дня тому назад в Дюссельдорф прибыл некий мистер Брайтон, который, между прочим, ни слова не говорит по-немецки.
— Вы слишком многого требуете от американца, — съехидничала Матильда.
— В общем, он приехал, чтобы сменить Вагенфура, поскольку заметили, что тот здорово гребет себе в карман. Теперь они от него избавились.
Официант принес еду; Цирер чуть ли не с жадностью накинулся на свою порцию, а Матильда только поковырялась в тарелке, сморщила нос и съела всего несколько кусочков.
— А какое дело этому мистеру Брайтону до меня или до фирмы Бёмера? — спросила она деловито.
— Никакого, а может быть, и очень большое, — ответил Цирер.
— Послушайте, — сказал я, — вы договорились встретиться с госпожой Шнайдер здесь, за городом, госпожа Шнайдер попросила меня поехать с ней. Не проще было бы встретиться прямо на Ганновершештрассе, у господина Шнайдера? Что вам, в самом деле, надо?
— Я хотел бы договориться о передаче вам кое-каких сведений, которые были бы для вас полезны.
— Что вы хотите получить за эти сведения? — спросила Матильда.
— Но я ведь не собираюсь вам что-то продать, фройляйн Шнайдер. Я хотел…
— Вы упомянули о договоренности, господин Цирер. Что вы хотите? Денег?
— Как можете вы обо мне так думать?
— А на что вы рассчитываете? Мы знаем, кто чего стоит.
— Я думал…
— Сначала информация.
— Сыновья Бёмера хотят продать свой пай господину Вагенфуру, — сказал Цирер. — Я знаю это от самого Вагенфура, братья на прошлой неделе были у него в конторе в Дюссельдорфе.
— Но вы ведь только что сказали, что Вагенфура сняли, — искренне удивилась Матильда.
— Да. Но ведь Вагенфур не собирается покупать для «Уорлд электрик», он хочет купить пай себе.
— А откуда у него такие деньги? — спросил я.
— За десять лет, как он управляет дюссельдорфским филиалом «Уорлд электрик», он хорошо нагрел руки, и не без помощи разных побочных делишек, в том числе и не без содействия моей фирмы.
— Пусть покупает, все равно он останется в меньшинстве, — сказал я. — Вершить все будет правление во главе с господином Шнайдером.
— Так оно представляется на первый взгляд. Но Вагенфура с его сорока процентами нельзя потом будет отстранить от участия в любых решениях. Он усядется вместе с вами за один стол, а это не доставит вам большой радости. Хотя он и останется в меньшинстве, но сможет грозить правлению: купите у меня мой пай или…
— Или? — спросил я с некоторым беспокойством.
— И все-таки это проблема правления, а не моя, — сказала Матильда. — Так чего вы хотите от меня? Ведь здесь я, а не правление.
— Этой продаже господину Вагенфуру можете помешать только вы, — ответил Цирер.
— Я? — удивилась Матильда. — Каким же образом?
— Сыновья Бёмера читали, конечно, письмо Гебхардта персоналу. И вы, только одна вы, должны поехать к ним и пригрозить, что обнародуете деликатные подробности об их отце, если они продадут свой пай Вагенфуру. Вы должны дать им ясно понять, что Вагенфур косвенно виновен в смерти господина Бёмера. Ведь из-за вас, фройляйн Шнайдер, возник тогда спор и Хайнрих Бёмер потерял самообладание, только поэтому он так неудачно упал, что тут же скончался. Ведь не кто иной, как Вагенфур, сказал Бёмеру прямо в глаза, что он совратил не только несовершеннолетнюю, но и подчиненную ему по службе девушку. Все это вам надо объяснить сыновьям. Может быть, тогда, боясь скандала, они откажутся от продажи акций Вагенфуру.
Цирер говорил с таким деловым видом, будто предлагал своим партнерам серьезную сделку. Пока он говорил, он медленно и с наслаждением ел сыр, который заказал на десерт. Резал сыр на маленькие кусочки, нанизывал их на нож, совал в рот и уплетал за обе щеки.