— Кто говорит?
— Народ говорит. Люди. Софья Олеговна говорит.
При упоминании Сонечки, я чуть было не вздрогнул.
— Кстати, — зло спросил я, — как она тебе? По-моему, вполне годная тёлка. Попка у неё как? Ничего так?
— Ты что, с ума сошел? — зло и абсолютно трезво спросил Стэн, а я вдруг окончательно понял, что молва не врёт, а он сам лишь ловко симулирует опьянение.
Тем временем народа в пивной заметно поубавилось: сказывались позднее время и середина рабочей недели.
— Извини, это я немного сбился с намеченного маршрута. Забудь… О чем это мы? Да, о моих поисках!
— Так, правда или брехня эти твои поиски? Слушай, какое же дерьмовое здесь теперь подают пиво…
— Почти правда, — признал я. — Хочу, знаешь ли, понять кое-что, — пытался я сформулировать свою позицию.
— А зачем? — нарочито нейтральным тоном произнес он. — Для чего это надо знать? Тебе? Кому? И сейчас?
— Для себя. Эти наши встречи, на которые приходит всё меньше и меньше народу, слухи, разговоры всякие…
— Какие наши встречи? Что за разговоры?
— А вот такие. Говорят, что ты трахаешь свою аспирантку и за это пишешь ей диссер. И есть упорный слух, будто шефа не просто убили, а грохнул кто-то из наших, из своих, из тех, кто приходит… кто сидел в приемной в последний час жизни шефа. Один из.
— Тоже мне, открыл Америку, — хмыкнул Стэн. — Это давным-давно всем известно, таблеточку принесли взамен потерянной, он и отравился. Кстати, Сонька, да, классная баба, ну, ты и так знаешь… Но у меня есть алиби! Я его не убивал! — И Якин вдруг неожиданно громко заржал.
— Иными словами, алиби у тебя нет.
— Нет… и что? Арестуешь теперь? Нету у тебя таких прав. Враньё всё это, он сам отравился — покончил с собой. И это тоже, всему… всем… все давно знают. Кроме тебя… Что-то там выпил и отравился. Слушай, ты не знаешь случайно, где можно отыскать редкие записи еврейской музыки в современном исполнении?
— В Интернете хорошо искал? А зачем тебе?
— Нужно, — не стал вдаваться в подробности Стэн. — Иногда мне надобятся самые неожиданные вещи. Например, сейчас крайне необходима «Атиква» в исполнении Лилии Гранде. Знаю, есть студийная запись. Где найти?
13. Ночь в тоскливом ноябре
Говорят, по статистике, житель мегаполиса за день встречает до двух человек, которые в течение ближайших суток или умрут сами, или станут жертвами несчастного случая, или будут убиты насильственным путем. Не знаю, встретил ли я двух таких несчастных — всё-таки целый день видел толпы народу и домой возвращался уже совсем поздно. Около часа ночи, перед самым закрытием метро. Похоже, это уже последний поезд перед ночным перерывом. После попойки со Стэном пришлось снова отказаться от машины и добираться своим ходом. А метро, как всегда, не сильно радовало. Бомжи, пьяные, обдолбанные юнцы, какие-то явные мазурики. И опять одни и те же объявления из динамиков.
— Туристическая компания «Белуна-Трэвел» предлагает вам незабываемый отдых в Египте! Всего от пятнадцати тысяч рублей, вы сможете…
Охотно верю что незабываемый, раз от пятнадцати тысяч. Ещё бы в Сирию путевку предложили. Или в Ливию. Дальше динамик вещает о подозрительных лицах. Эта фраза только мне режет ухо, или ещё кому-нибудь? Есть в ней некая корявость, стилистическая патология и ущербность.
— Граждане пассажиры! При пользовании метрополитеном обращайте внимание на подозрительных лиц! Если вы заметили подозрительных лиц в вагоне поезда или на станции, обращайтесь к сотрудникам полиции или дежурным метрополитена…
Блин, да тут на каждом шагу, в любом вагоне больше половины лиц выглядит подозрительно. Это у кого есть лица, у многих, похоже, их вообще нет. Носы есть, рты — тоже, даже глаза проглядываются, а вот лиц — нет. И что делать? Бежать искать дежурных или «сотрудников полиции», которых до сих пор кличут ментами? Беда в том, что слово «лицо» в этой фразе — совсем даже не лицо, потому и склонение «подозрительных лиц» уже само по себе звучит подозрительно и странно. Как там было в известной телепередаче «Городок»? «Художник Ван Гогия. “Нога лица кавказской национальности”».