И вот неистовый Герра пришел к умозаключению, что все это бесстыдно и откровенно переписано из брошюрки Аршанжо и не содержит ничего нового или своеобразного. Плагиаторы («Идиоты!» – восклицал разгневанный журналист) не только ничего не добавили, но, напротив, выбросили как ненужную помеху всю теорию, выводы, положения, сохранив лишь рецепты. Впрочем, один проворный и бессовестный писака из Рио, просидев в Баие недельку, украл уже все: целиком, страница за страницей, перекатал он сочинение Аршанжо, да при этом ему еще хватило дерзости исказить концепции автора. Отважный Герра – «заметьте, что я не этнолог и не фольклорист» – уличил его в недостойном поведении.
Ну, а интервью майора Дамиана де Соузы, испытанного бойца судебных ристалищ и непосредственного участника многих громких дел, заслуживает отдельной главы. Последствия этого интервью были чрезвычайно значительны и совершенно неожиданны.
2
Очень, очень немногие люди посмели бы прямо пройти в кабинет доктора Зезиньо Пинто, главного редактора (и владельца) газеты «Жорнал да Сидаде», когда один из славнейших наших сограждан уединялся там, чтобы поразмышлять над делами и проектами. А больше и негде: в конторе банка – невозможно, в офисе «Петрокимика» – тоже, в «Индустриас Реунидас» – нечего и говорить. А здесь, в кабинете, куда вход посторонним был строго воспрещен, доктор Пинто, пока не пробило два часа, пока не началась редакционная сутолока, мог обрести покой: здесь никто не прервет нить его дум, не потревожит его краткий освежающий сон.
Но для майора Дамиана де Соузы вход всюду был свободный, поэтому он протянул костлявую руку к защелке замка и вошел в кабинет со следующими словами:
– Храни вас бог, о достославный доктор Зезиньо, вас и превосходительную вашу супругу! Все ли в порядке дома? Как здоровье? Хорошо?! Дела, надеюсь, не хуже?! Прекрасно! А я к вам насчет Педро Аршанжо. Что же получается? Мальчишки из вашей газеты слушают всех встречных-поперечных, печатают портреты разных проходимцев, а ваш покорный слуга, единственный человек в Баие, который знает про Аршанжо все, остается в забросе, в небрежении, в забвении! Как это могло случиться? Майор вам больше не нужен?
Майор, сам того не зная, попал в самое больное место, прикоснулся к еще кровоточащей ране: доктор Зезиньо Пинто только что пришел с ежемесячного обеда, на котором три короля баиянской прессы, три владельца салвадорских газет вырабатывали план совместных действий. Все они давно дружили, и обед, сдобренный тонкими винами и контрабандным виски, проходил обычно очень весело: помимо обмена новостями и мнениями о политике и экономике, всегда было много смеха, сплетен, подтруниванья над промахами и ляпсусами коллег. А сегодня жертвой стал доктор Зезиньо, и все из-за того, что возглавляемая им «Жорнал да Сидаде» почти никак не отозвалась на главную сенсацию сезона – Педро Аршанжо.
– Собрал у себя в редакции весь цвет интеллектуалов, всех талантливых журналистов – и что же? Так позорно отстал от «Тарде» с интервью профессора Азеведо – это вам только один пример. А «Диарио да Манья»?! Специальное приложение дали: «Аршанжо в Баие»! Я уж не говорю, какие потрясающие признания вытянула у Левенсона Ана Мерседес! Их перепечатали в Рио, в Сан-Пауло, в Порто-Алегре, в Ресифе…
– Ну, знаете, милый мой Брито, если действовать подобными методами… Покажите мне человека, который отказался бы дать интервью с глазу на глаз Ане Мерседес! Я бы и сам не прочь… Это что же, по-вашему, – законное соперничество, честная конкуренция? Да вы знаете, как ее прозвали в редакциях? «Золотая ляжка»!
– Брито, она у нее правда золотая? Говорят, вы в курсе дела… – пустил шпильку Кардим.
Все трое засмеялись, выпили доброго немецкого вина, но на сердце у доктора Зезиньо, который был патриотом своей газеты и ревниво относился к ее престижу, скребли кошки… Он платит огромные деньги своим молодцам с дипломами и учеными степенями, позволяет им печатать в газете любую ахинею – и все для того, чтобы «Жорнал да Сидаде» стала истинным глашатаем и провозвестником культуры, – а их обскакали грошовые, невежественные репортеры! Упустить такой момент!.. Ну ничего: сегодня на летучке – вот только немножко подремлет в холодке – он взгреет как следует этих беспечных лодырей… Заелись! Он не допустит, чтобы «Жорнал да Сидаде» плелась у конкурентов в хвосте!
– Аршанжо? Майор, вы знали Аршанжо?! Это правда?
– Знал ли я Аршанжо? А кто меня грамоте выучил? И кто обнаружил тело местре в канаве на Ладейра-до-Табуан? Он не стал моим отцом только потому, что ко дню его встречи с матушкой Теренсией одноглазый Соуза уже сам позаботился о продолжении рода. Когда мать открыла палатку на Золотом Рынке, Аршанжо каждое утро приходил к нам пить кофе… Он один стоил целого цирка, честное слово: так и сыпал стихами, историями, прибаутками. Я до сих пор подозреваю, что Теренсия была к нему неравнодушна: у Аршанжо просто руки до нее не дошли… Знал ли я Аршанжо! А кто был моим учителем? Кто научил меня читать и писать? Кто объяснил, что есть добро и зло…