— Да ты чего это, шеф, — говорил ему по пути Серега. — Чего ты на этот хлам позарился? Вон же вполне приличные стоят. И, главное, почти новые и крепкие.
— Ничего вы, Серега, не понимаете, — ответил Бобров, оглядываясь в поисках кого-нибудь к кому можно пристать. — Это же практически шедевр. Подозреваю, не местный. Ничего, что она ветхая — хороший мастер починит. А вот на воде это будет песня.
Как ни странно, у развалины нашелся хозяин. Такой же старый и ветхий. Бобров заплатил, не торгуясь, и дед наверно потом очень жалел, что не запросил больше. Местная «верфь», на которой ремонтировались в основном грузовые суда, находилась неподалеку. Осанистый мастер в кудрявой бороде, компенсирующей, скорее всего, большую лысину, прикинутый в длинный хитон когда-то синего цвета, встретил просителей неласково. Но тут уже вперед выступил Серега, и просители моментально превратились в заказчиков. А когда выяснилось, что заказчики обладают наличностью и в расходах не стеснены, то и разговаривать мастер с ними стал едва ли не подобострастно.
Серега моментально отошел на задний план, уступив место профессионалу. Бобров мурыжил мастера довольно долго. Тот никак не мог въехать, на кой хрен клиенту нужен был колодец посреди лодки и для чего необходимо укреплять и без того крепкий киль. Слава Богу, что замена подгнивших досок вопросов не вызвала. А вот весло Боброву пришлось рисовать, потому что местные весла его никак не устраивали. Мастер назвал срок и цену. После нескольких минут торговли и срок, и цена были снижены и стороны разошлись.
Пока шли к дому, Бобров все прохаживался по поводу местных мастеров и обещал показать им, как надо работать немедленно после окончания всех дел славкой. Серега ему энергично поддакивал и высказывал даже более радикальные суждения. Так, придя к консенсусу, довольные друг другом они и подошли к дому.
Искар опять торчал снаружи с метлой, потому что столяр ставил деревянное обрамление на окно, которое теперь служило заодно и витриной. А стружки и опилки, как следы деятельности необходимо было убирать.
— Правильный раб, — похвалил Серега.
Внутри лавки уже все было готово к приему товара: прилавок, полки, даже ящички — все тщательно выглажено и покрыто каким-то местным лаком, который знакомо пах, но Бобров так и не смог вспомнить, чем именно. Внутри суетился Никитос, лишний раз все протирая и разглаживая.
Ну что, товарищ Никитос, — сказал Бобров. — Пойдем, что ли получать товар? Или желаешь до послезавтра подождать, покуда затворы готовы не будут?
— Сейчас, — ответил Никитос, едва ли не трепеща от волнения. — Потом ведь можно и обратно отнести на ночь. Или я останусь здесь ночевать.
— Логично, — согласился Бобров.
Серега с Никитосом принялись таскать изтаблинума товары и раскладывать их по полкам, стараясь, товары, относящиеся к продовольственной группе поместить на левую сторону стеллажа, а все остальное — на правую. Бобров даже предложил слева повесить табличку «продтовары», а справа «промтовары». Никитос каждую новую вещь встречал с восторгом и не переставал восхищаться, пока тащил ее до стеллажа и размещал там. Потом шел за следующей и процесс повторялся.
— Слушай, какой-то смешторг пополам с сельпо, получается, — сказал Серега. — Не хватает только хомутов, колесной мази, соли и спичек.
— Ну, соль тут своя, — вполне серьезно ответил Бобров. — А вот насчет хомутов и прочего, мысль вполне здравая. Ты в курсе, что хомутов здесь не знали? Вот то-то.
Сам Бобров, вооружившись острым ножом, что-то старательно вырезал на склеенных листах бумаги. Серега с интересом поглядывал, но что он там вырезает, понять было трудно. Никитос же, размещая на полках рулоны тканей, ворковал что-то на древнегреческом, как над детьми. Боброву вдруг стало смешно, и он едва не загубил свой труд, заехав ножом не туда куда надо.
— Шеф, что ты там все пилишь? — не выдержал Серега, подходя.
— Реклама, — поучительно заметил Бобров. — Не только двигатель торговли, но и средство массовой информации.