Вечером, после всех трудов, он поделился с Златкой грандиозностью своих планов, думая получить в ответ обычное женское воркование, мол, какой ты умный, сильный и смелый. А получил совершенно нетривиальный вопрос:
— А чего ты, Бобров этим хочешь добиться, в конце концов?
А вот тут Бобров, усадив на колени Златку и крепко ее обняв, задумался.
А действительно, чего он хочет добиться
Осень
В городе и окрестностях царила поздняя осень. Если брать исчисление двадцатого века, то это был конец ноября. То есть самое мерзкое время года. Постоянные ветры северных румбов, промозглая сырость, слякоть на немощеных дорогах. Древнегреческая одежонка плохо подходила для условий северного Причерноморья. Как народ не заматывался в гиматии и прочие пеплосы, ветер все равно находил щели, и голым ногам в сандалиях было крайне неуютно. Очаги и жаровни тоже в доме добавляли не столько тепла сколько угарного газа и дыма. А ведь еще предстояла зима с небольшими, но холодами.
Бобров эту тенденцию решительно переломил. Первое, что он сделал, это уничтожил очаги на кухнях, а память о них вытоптал. Теперь Зиаис в городе, а Ефимия в усадьбе готовили пищу на печках по характеристикам максимально приближенным к русской. Они даже обзавелись таким полезными приспособлениями как ухват и чапельник. Ну и еда, конечно, получалась не в пример сготовленной на очаге. Домашние разницу сразу почувствовали.
Но на достигнутом Бобров останавливаться не собирался. Те же горшечники, которые уже освоили кирпич нужного размера, получили заказ еще на несколько сотен. Бобров решительно изменил архитектуру, как городского дома, так и усадьбы, внедрив в нее голландские печи. Крыши украсились несколькими трубами, из которых красивыми завитками пошел дым. Так как налог с дыма Бобров платить не собирался, понятно, что количество труб его мало смущало. В комнатах сразу стало можно жить.
Проблема встала перед ним, когда назрел вопрос горячей воды. Народу в усадьбе уже было много и Серега, особо не заморачиваясь, предложил построить баню, тем более, что особой проблемы для здешних плотников это не представляло. Правда, когда Бобров увидел, как они рубят угол, он едва всех не уволил при помощи своих воинов. Но обошлось, пришла Златка, отвлекла, а потом Бобров и сам успокоился и показал как надо. Правда, знал он в основном теоретически, но на этот случай хватило. А вот печку в бане он сложил сам, вмазав туда большой бак, присланный через портал. И опробовал баню сам, допустив только Серегу.
Когда они вышли оттуда, обмотав полотенца вокруг бедер, красные, распаренные с прилипшими дубовыми листьями (веники пришлось применять дубовые в связи с отсутствием березы), к ним с плачем бросились Златка и Дригиса. На недоуменный вопрос, мол, а в чем дело, девчонки рассказали, что когда из бани стали доноситься страшные вопли, а из продухов повалил пар, они жутко испугались и позвали воинов, потому что думали, что на их мужчин напали демоны. Воины действительно присутствовали и были очень обеспокоены. Но когда Бобров прочитал собравшимся краткий курс о принципах русской бани, беспокойство несколько спало, но никто почему-то воодушевляющему примеру не последовал.
Но баня баней, а не станешь же ее топить с утра до вечера. Нужно было сделать что-то простое на каждый день. Напрашивался дровяной титан. То есть еще одна печка. Да ну ее совсем, подумал Бобров и пошел по другому пути. Он разломал с таким трудом сделанную печь на кухне, оставив Ефимию временно без работы, а все население усадьбы переведя на сухомятку.
После этого Бобров с Серегой, мешая друг другу, ударяясь локтями и коленками и ругаясь по-своему, притащили и водрузили на место разломанной трубы высокий бак. Бак представлял собой доработанный огнетрубный котел, изготовленный по конфигурации печной трубы. Боброву он встал в метретес оливкового масла или в сорок драхм. Так что ребята на заводе радовались деньгам, а Бобров возможности всегда иметь под рукой горячую воду. Новшество первой оценила вернувшаяся Ефимия. Сначала она конечно ворчала по поводу изменившегося не в лучшую сторону внешнего вида ее драгоценной печки. Зато потом, когда надо было помыть посуду, а из крана над раковиной пошла горячая вода, бедная тетка сначала испугалась, призывая всех богов, а потом увидела хитро улыбающегося Боброва и гналась за ним с тряпкой по всему первому этажу, пока он не скрылся в таблинуме, где и заперся. А Ефимия гордо прошествовала на кухню, где радовалась уже в одиночестве.