Может, отсюда в ее жизни и застой? Из-за того, что она держится за прошлое? За старые воспоминания и старые вещи? Не даром же говорят, что для того, чтобы в жизнь вошло что-то новое, нужно избавиться от старого. Вот и любовный ритуал, который, конечно же, не был настоящим, - но все равно предполагал, что нужно сжечь вещи бывших мужчин. Значит, - нужно все-таки расставаться с прежним! И – как можно быстрее, пока не передумала!
Но в глубине души Ирина, пусть нехотя, но все же отдавала себе отсчет, что на самом деле причиной этого спешного избавления от прошлого стал недоуменный взгляд Валентина, которым он окинул ее квартирку.
- Ну, и что я только в нем нашла? – сама у себя вслух спросила Ирина. – Совершенно же не мой тип! Худой, слишком серьезный, совсем не романтичный, носящийся с какими-то навязчивыми идеями, - что означает, что ко всему прочему и, возможно, не совсем адекватен, светлые голубые глаза, - слишком светлые, как на ее вкус, да еще и блондин! Все бывшие Ирины были как на подбор, одного типажа, - крепкие фигуры, карие глаза, густые черные волосы… Почему-то именно такой облик Ирина воспринимала как внешность настоящего мужчины. Все светлое и цветное свидетельствовало, с ее точки зрения, о женственности и никак не воспринималось ею относительно мужчин. Никаких, ну совершенно никаких не было предпосылок для того, чтобы именно этот человек так прочно обосновался в ее только что появившихся снах. А для такого поцелуя вообще не было ни единого повода!
И все же она замерла, снова вспомнив тот поцелуй. Ей даже захотелось, чтобы день поскорее закончился, - тогда она сможет снова вернуться в это звездное небо и продолжить то, что так безжалостно закончило утро…
- Хватит! – тряхнула она головой, будто это могло помочь стряхнуть наваждение, которое эту голову заполнило. И снова принялась разбирать старые вещи.
17
* * *
В этот день ни она, ни Валентин не подходили к месту, где находился старый заколоченный гвоздями склад. И напрасно. « Старая Лавка» снова была открыта.
- Ну, и зачем мы появились, Лейла? Наши сборы оказались напрасными. Я же говорил, что так и будет. Она сегодня не вернется. Зря столько сил и времени потратили, - сгорбленный годами старик не был ни зол, ни раздражен. Его глаза, как и всегда, лучились мягким, особенным теплом, а в темных карих глазах сияли песчинки золота.
- Но она должна была вернуться! – на лице очаровательной продавщицы застыло удивление. Почти такое, как у ребенка.
- Она вернется, - улыбнулся старик. – Только не так.
- Но ей же нужно объяснить! Иначе она растеряется! А то, - и вовсе заблудится! Должны же мы ей помочь! – только сейчас, при приглушенном свете, было заметно, что и от волос девушки исходит легкое золотистое сияние.
- И мы ей поможем, - согласился старик, мягко погладив девушку по руке. – Только иначе. Для этого совсем не нужен был такой длинный путь.
- Прости меня. Я должна была сразу тебя послушать. Я слишком упряма, - Лейла виновато опустила голову.
- Нет, милая. Все правильно. Каждый должен научиться совершать ошибки. И признавать их. И исправлять. Как же иначе?
- Но ты уверен, что она услышит? Что все получится?
- Должно получиться. В любом случае, это – единственный способ. А встретившись с нами здесь, она бы не поверила.
18
* * *
Она снова летела по Млечному Пути. Теперь уже иначе, - ощущая силу и скорость, на которую оказалась способна. Она не видела своего тела, но прекрасно ощущала сильные гибкие лапы, их мощный размах. Прыгать было приятно. Это будоражило все ее существо. Она могла бы лететь так целую вечность, даже не останавливаясь, чтобы отдышаться. Здесь она чувствовала себя в своей стихии. Здесь, как она ощущала, был ее дом. Ее самое главное место. Ничего ей больше не хотелось, - только лететь и лететь вперед, все больше ускоряясь, прыгая на все большее расстояние. Если бы ее глаза были видны, они бы сияли ярче, чем эти звезды, - так вдохновляло ее это новое ощущение себя.
Но ее остановил странный звук. Остановившись, она прислушалась.
« Летит ночная кошка
По звездной все дорожке…
И куда же попадет?
Что обратно принесет?»
Слова слышались обрывками медленной, тягучей мелодии. Как-то издалека, будто ветер доносил их с самой земли. Она замерла. Нет, здесь никого, кроме нее, не было, - инстинкт работал, как натянутая струна и тут же просигналил бы о чьем-то появлении. Но песня была для нее. Кто-то очень хотел, чтобы она ее услышала. Кто? Друг? Враг? Этого она не могла определить. Но голос скорее успокаивал. Усевшись на звезду, она почувствовала, что сейчас заснет под его звуки. Но все затихло, и только эхо доносило снова и снова повторяющиеся слова. Вскоре смолкли и они.