"Франкенштейна" вогнала бы меня в сон, если бы посмертное сочувствие к бедной госпоже
Шелли не заставило меня вместо того покраснеть до ушей. Тьфу! А экранный "Дракула" в
1931 г. - я видел его начало в Майами, Фло[рида] - но не смог смотреть, как действие
тоскливо влачится по экрану, и вышел в ароматный лунный свет тропиков!
"Нетопырь" [The Bat], вопреки упоминанию Лавкрафтом "начала 1920-х", - видимо,
немой фильм 1926 г. и, в действительности, скорее детектив, чем фильм ужасов.
Лавкрафт объясняет свое неодобрение "Франкенштейна" Барлоу: "Я посмотрел
кинокартину Франкенштейн & чрезвычайно разочарован, поскольку не сделано ни
малейшей попытки следовать сюжету". Но далее Лавкрафт добавляет: "Однако есть много
фильмов похуже - & многие части этого [фильма] действительно весьма драматичны,
если рассматривать их независимо & без сравнения с эпизодами оригинального романа".
Но он заключает с сожалением: "Вообще говоря, кинематограф всегда опошляет & портит
литературный материал, за который берется - особенно все хоть в малой степени тонкое
или необычное". По-моему, последнее высказывание по-прежнему в немалой степени
правдиво.
Еще одним информационным средством, с которым Лавкрафт успел (единожды)
столкнуться, было телевидение. 22 октября 1933 г. он пишет Кларку Эштону Смиту:
"Вчера видел в местном универмаге любопытную демонстрацию телевидения. Мерцает
как картинки биографа в 1898" (отсылка к старой технике киносъемок,
использовавшейся с 1895 по 1913 г., в основном Д. У. Гриффитом). Телевидение в то время
еще было в младенческом состоянии. Первая публичная демонстрация произошла в 1926
г., а в 1928 г. General Electric провел трансляцию драматического представления.
Компания RCA провела испытания в 1931 г. и на следующий год начала
экспериментальные телепередачи; но из-за технических трудностей изображение
оставалось расплывчатым, что, без сомнения, вызвало комментарий Лавкрафта. Хотя в
течение десятилетия интерес к телевидению продолжал расти, первые телевизоры (для
общественного использования) появились только в 1939 г.
В это сложно поверить, но еще одна социальная проблема - место секса и сексуальной
ориентации в жизни и литературе - изредка становилась предметом обсуждения в
последнее десятилетие жизни Лавкрафта. Лавкрафт, похоже, действительно был в числе
самых асексуальных представителей человечества, и я не думаю, что это была просто
видимость: его добрачное письмо к Соне (изданное как "Лавкрафт о любви"),
определенно, вызовет сейчас только смешки и, вероятно, показалось бы чересчур
аскетичным даже в его дни; но есть все причины полагать, что сам Лавкрафт соблюдал
собственные заповеди - до такой степени, что это явно стало одной (но вряд ли только
одной) из причин отказа его жены продолжать состоять с ним в браке.
Мы также видели, что Лавкрафт тотчас выказал предубеждение против
гомосексуалистов, когда встретился с одним в Кливленде в 1922 г. К 1927 г. его взгляды
немного изменились; обсуждая с Дерлетом Оскара Уайлда (который, давайте-ка
вспомним, был явным вдохновителем декадентской эстетики Лавкрафта), он выдает этот
замечательный пассаж:
Однако как человек Уайлд не допускает абсолютно никакой защиты. Его характер,
несмотря на утонченность манер, которые наложили на него внешний отпечаток
декоративной учтивости и благопристойности, был настолько насквозь гнил и
презреннен, насколько человеческий характер может быть таковым... Он был до такой
степени лишен той разновидности вкуса, что мы зовем нравственным чувством, что его
проступки включали не только явные и вопиющие преступления, но всю и ту мелкую
непорядочность, изменчивость, малодушие и показную бесчестность и трусость, которые
отмечают обычного "хама" или "невежу", а заодно и подлинного "негодяя". Какая ирония в
том, что именно он - тот, кто на время унаследовал титул Принца Денди, - никогда не
был в истинном смысле тем, кого хотелось бы назвать джентльменом .
Шестью годами позже Лавкрафт провозглашает: "Что касается случая гомосексуализма,