обнаружил, что текст напечатан крайне аккуратно и основательно.
"Кошки Ультара" - один из самых лакомых кусочков для коллекционера-лавкрафтианца.
Было напечатано и переплетено сорок экземпляров "стандартного" издания (со штампом
"The Dragon-Fly Press, Кассия, Флорида"), а еще два экземпляра были отпечатаны, как
особые Red Lion Text. Один из них (Лавкрафта) сейчас находится в библиотеке Джона Хэя;
местонахождение другого неизвестно. Похвалы, которые Лавкрафт возносил этой
очаровательной книжицы, были оправданы: "Позвольте мне повторять свои поздравления
качеству и аккуратности печати. The Dragon-Fly Press несомненно делает успехи!"
Другой книжицей, появившейся, видимо, в это же время, был "Чарлстон" . Это
мимеографическая брошюра, которая существует в двух "изданиях", если их можно так
назвать. Г.К. Кениг, который в начале 1936 г. подумывал съездить в Чарлстон, попросил у
Лавкрафта краткое описание тамошних достопримечательностей. Лавкрафт, всегда
готовый поразглагольствовать о городе, любовь к которому была сравнима только с его
любовью к Провиденсу, написал 12 января длинное письмо, которое сочетало краткую
историю Чарлстона с советами по пешему маршруту. Это письмо в действительности было
ничем иным, как сокращенным пересказом великолепного (и в то время все еще
неопубликованного) "Отчета о Чарлстоне" 1930 г. - лишенным архаичных словечек, а
также большей часть наиболее интересных, но слишком личных ремарок. Кениг пришел от
письма в такой восторг, что распечатал и мимеографировал его, сделав порядка 25 копий.
Когда Лавкрафт получил свой экземпляр, он нашел в нем ряд ошибок, которые предпочел
бы увидеть исправленными; в свою очередь Кениг попросил его переписать начало и
конец письма, чтобы превратить письмо в эссе. После того, как все правки и изменения
были внесены, Кениг отпечатал где-то 30-50 экземпляров новой версии и "переплел" их
(как и первую версию текста) в картонные папки, на которых было напечатано "ЧАРЛСТОН
/ Г. Лавкрафт".
Трудно установить точную дату этих изданий. Лавкрафт упоминает о получении первой
версии 2 апреля, а второй - в начале июня. Еще один необычный момент - то, что брошюра
по Чарлстону, напечатанная весной того же года Eletrical Testing Laboratories (где работал
Кениг), содержит сделанные рукой Лавкрафта зарисовки чарлстонских зданий и
архитектурных деталей. Директор лаборатории увидел иллюстрации (Лавкрафт приложил
их к своему письму на отдельных листках), когда брошюра шла в печать, и попросил у
Кенига - а не у Лавкрафта - разрешения напечатать и их. Самолюбие Лавкрафта было
приятно потешено новым появлением в печати в качестве художника, первым за
последние тридцать лет - предыдущим была астрономическая статья, написанная для
"Providence Tribune" (1906-08), которая содержала нарисованную от руки карту звездного
неба. Отыскать следы этой брошюры не удалось.
Вскоре после возвращения из Нью-Йорка, Лавкрафт - загруженный литературными
обработками, разгорающейся междоусобицей в НАЛП и (зловеще) тяжелым случаем того,
что он называл "гриппом", - все-таки изыскал время ввязаться в очередной литературный
проект, на сей раз совместный с Кеннетом Стерлингом. Результатом стал интересный, хотя
и легковесный научно-фантастический рассказ "В стенах Эрикса" [In the Walls of Eryx].
По словам Стерлинга идея невидимого лабиринта принадлежала ему и была
позаимствована из знаменитого рассказа Эдмонда Гамильтона (горячо любимого
Лавкрафтом) "Бог-чудовище Мамурта" [The Monster-God of Mamurth] ("Weird Tales", август
1926 г.), где описано невидимое здание в пустыне Сахара. Стерлинг набросал черновой
вариант из 6000-8000 слов; Лавкрафт полностью переписал его ("без промедления",
заявляет Стерлинг) - в блокнотике из линованной бумаги, видимо, похожем на тот, в
котором он написал "За гранью времен", - в процессе расписав текст до 12 000 слов. Из
рассказа Стерлинга напрашивается вывод, что известная нам версия рассказа полностью
принадлежит Лавкрафту - и, действительно, именно так он и читается; можно только
предположить (оригинальный черновик Стерлинга не сохранился), что, как и в случае с
рассказами Прайса и Ламли, Лавкрафт, как мог, старался сохранить стиль самого
Стерлинга и, разумеется, его идеи.
Соавторы развлекались, вписывая в рассказ ехидные шуточки над общими знакомыми