что эти вещи балансировали на той грани между ужасами и научной фантастикой, к
которой позже обратится сам Лейбер. И все же он был слишком застенчив, чтобы открыто
написать Лавкрафту, и за него это сделала его жена Жонкиль (через "Weird Tales"); какое-
то время Лавкрафт переписывался с ними обоими.
В середине декабря Лейбер послал Лавкрафту свой стихотворный цикл "Demons of the
Upper Air" и повесть (или короткий роман) "Гамбит адепта". Обе вещи глубоко впечатлили
Лавкрафта; особенно последняя. Первое появление Фафхрда и Серого Мышелова - двух
удалых персонажах (списанных с самого Лейбера и его друга Гарри O. Фишера, с которым
Лавкрафт также обменялся письмами), что скитаются по некому вымышленному царству в
поисках приключения - настолько Лавкрафта впечатлило, что он разразился длинным
письмом, подробно комментируя и экспансивно расхваливая повесть.
Печатная версия "Гамбита адепта" (в сборнике работ Лейбера "Night's Black Agents", 1947),
по всей видимости, немного отличается от версии, посланной Лавкрафту. Некоторые
замечания Лавкрафта наводят на мысль, что раньше сюжет был сильнее укоренен в греко-
римской старине. На самом деле, именно то, что Лавкрафт указал ему на множество
анахронизмов и фактических ошибок, понудило Лейбера превратить повесть из
исторической в чистую фэнтези. В черновике, прочитанном Лавкрафтом, имелись отсылки
к его циклу мифов, также вырезанные в окончательной версии.
Лейбер часто и красноречиво заявлял о важности своих недолгих, но насыщенных
отношений с Лавкрафтом. В 1958 г он признавался: "Лавкрафта иногда считают одиноким
человеком. Мою жизнь он сделал куда менее одинокой - не только на краткие полгода
нашей переписки, но и на последующие двадцать лет". Из всех коллег Лавкрафта разве что
Лейбера можно счесть равной ему литературной фигурой - в большей степени, чем Огюста
Дерлета, Роберта Э. Говарда, Роберта Блоха, К.Л. Мур, Генри Каттнера или даже Джеймса
Блиша. Последующую карьеру Лейбера - автора таких культовых произведений
фантастики и фэнтези, как "Мрак, сомкнись!" (1950), "Conjure Wife" (1953), "The Big Time"
(1958), "A Specter Is Haunting Texas" (1969), "Our Lady of Darkness" (1977), и множества
истории о Фафхрде и Сером Мышелове - можно назвать одной из самых выдающих
литературных карьер прошлой половины столетия; но, как случилось с Дансени и
Блэквудом, само количество и сложность его работ, кажется, препятствует попыткам
критического анализа, так что Лейбер остался уважаемой, но слабо понимаемой фигурой.
Он многому научился у Лавкрафта, но как лучшие из его коллег и учеников, остался самим
собой, и как человек, и как автор.
И, наконец, давайте рассмотрим случай Бержье. Этот француз, в конце 1930-х гг. живший
в Париже, позднее заявлял, что переписывался с Лавкрафтом; он подарил нам
очаровательный анекдот о том, как на его вопрос, как же Лавкрафт сумел столь
реалистично изобразил Париж в "Музыке Эриха Цанна", тот якобы ответил, что бывал
здесь - "во сне, вместе с По". Это, похоже, занятный, но все-таки вымысел. Лавкрафт ни разу
не упоминает Бержье в виденной мной переписке. Бержье послал-таки в "Weird Tales"
письмо (оно было опубликовано в номере за март 1936 г.), в котором рассыпал похвалы в
адрес Лавкрафта, так что вполне можно предположить, что Бержье мог попросить
Фарнсуорта Райта переслать письмо своему кумиру. Бержье также послал в "Weird Tales"
письмо, посвященное Лавкрафту, после смерти последнего, но в нем нет упоминаний о
переписке; хотя, возможно, они были бы неуместны. Насколько мне известно, у Лавкрафта
вообще не было иноязычных корреспондентов. Но в любом случае позднее Бержье многое
сделал для популяризации работ Лавкрафта во Франции.
Лавкрафт и сокрушался, и радовался своей разрастающейся переписке. В сентябре 1936 г.
он пишет Уиллису Коноверу:
Что же до сокращения моей переписки... речь никоим образом не идет о переходе к
политике высокомерного и презрительного молчания. Речь скорее идет о сокращении длины
и срочности тех писем, которые не требуют безоговорочно большого размера и спешки. Я
невероятно наслаждаюсь новыми точками зрения, различными идеями и разнообразными
реакциями, приносимыми обширной перепиской, и совершенно не желаю устраивать некий
радикальный или крупномасштабный отсев.