— И тем не менее ты не можешь пересечь поле и войти в этот многоименный лес...
— Конечно не могу. По меньшей мере одна.
— Да. Конечно, ты не можешь. Я понимаю. Вчера ты мне все объяснила, и теперь я хорошо понимаю. — Повернувшись, он посмотрел вдаль, но между ним и Райхоупским лесом находилось слишком много полей, подъемов и деревьев; он не увидел его. Мистер Уильямс опять посмотрел на Таллис, которая указала за деревья.
— Отсюда ты можешь увидеть все мои лагеря. В последние несколько месяцев я слышала в них много шума. Гости. Но они не любят нас. Дедушка называл их мифаго.
— Странное слово.
— Они призраки. Они приходят отсюда, — она коснулась головы, — и отсюда. — Она коснулась головы мистера Уильямса. — Я не полностью понимаю.
— Похоже, твой дедушка — интересный человек.
Таллис махнула рукой на Луг Камней Трактли:
— Он умер там, на рождество. Я была еще ребенком. Я никогда не знала его. — Она указала в противоположном направлении, на Барроу-Хилл. — Вот мой любимый лагерь.
— Я вижу только земляные валы.
— Очень старый замок. Ему сотни лет. А там, — она кивнула в другую сторону, — Луг Печальной Песни. По ту сторону живой изгороди.
— Луг Печальной Песни, — повторил мистер Уильямс. — Как к тебе пришло это имя?
— Иногда я слышу оттуда музыку. Прекрасную, но печальную.
— Пение? — заинтересованно спросил мистер Уильямс. — Или инструменты?
— Как... как ветер. В деревьях. Но мелодия. Несколько мелодий.
— Ты помнишь хоть одну?