– А теперь, я не знаю как, но ты находишь его, извиняешься и уговариваешь играть с нами в команде.
Я хотела категорически отказаться, для верности смертельно оскорбившись, но поняла, что после такого оскорбляться придётся посмертно. Имелись у баронессы в наборе взгляды, которыми она как-то неуловимо придавала весомость своим словам.
– Зачем он тебе? – только и попыталась пискнуть я.
– Я хочу выиграть, – категорично заявила алхимик, забыв о том, что главной целью пять минут назад было достать для меня амулет, бросив всё на алтарь дружбы. Мда, алтари в наше время конкуренцию с задетым самолюбием не выдерживают. – И у меня есть план. Мне нужен этот паренёк, поэтому давай-ка всеми правдами и неправдами.
– Но я не…
– Ты ему нравишься, просто включи обаяние на полную. Я знаю, ты помнишь, как я тебя учила, – влезла в беседу Тарья, подойдя ко мне вплотную, чтобы другие не слышали.
– Я… что? – недоверчиво скривилась я.
– Нра-вишь-ся, – по слогам повторила вампирка. – Так что давай, милую улыбочку, побольше искренности в голос, возьми за ручку, погладь по плечу... Если обнимешь и чмокнешь в щёчку, тогда можешь даже ничего не объяснять: неси любой бред – парень твой.
Я посмотрела сначала на одну подругу, потом на другую. Коварные манипуляторши! На что они меня подбивают? Я же потом от этого не отделаюсь. Вот сами бы шли и целовали в щёчку кого ни попадя.
– Это детский лепет, – категорично заявила я, но в голосе проступила паника.
– А он кто? – удивилась ассасин, и потихоньку повела меня к нужной двери. – Давай, он не далеко сбежал, в самом конце коридора. Заблудился, видать.
Я не успела ничего сказать, как за мной уже закрылись высокие двери малой гостиной, оставляя одну в длинном и широком пустом коридоре. Развернувшись, я со злостью стукнула кулаком рядом с ручкой и заорала:
– Барон Хайтвей! Вы совершенно правы! Мы не сможем выиграть в игре, мы только балуемся! Я на вашей стороне! Не сдавайтесь и угомоните свою жену!
После чего, отомщенная, отправилась на поиски Генриха. Даже отбитая рука меня сейчас не беспокоила. Конечно, переубедить он её не переубедит, но нервы попортит прилично. Вот и пусть!
Из слуг по дороге я не встретила вообще никого – видимо, посмотреть на разборки хозяев собрались все. Очень жаль, потому что я с удовольствием спросила бы у кого-нибудь дорогу. «В конце коридора» оказалось очень далеко, да и сам коридор странно петлял, словно никаких концов у него нет. Я даже думала начать открывать подряд весь ряд закрытых дверей, но Генрих неожиданно нашёлся за занавеской на подоконнике. Прямо с грязными ботинками залез, паразит. Всыпать бы ему, но Тарья с Фейдной не одобрят.
Я отодвинула тюль, нагло запрыгнула рядом. Ничего, ему сейчас всё можно, значит, и мне тоже.
– Я маленький, ты не хочешь со мной возиться. Зачем пришла?
Пришлось вздохнуть и досчитать до десяти. Конечно, маленький. Обидеться, потеряться в чужом доме и сесть грустить на подоконник – это так по-взрослому!
Выглядел Генрих ещё хуже – несчастный и потерянный не только в буквальном смысле. Стыдно мне за свои слова не было, я не любила скрывать своё мнение, хотя в этот раз высказала его чересчур резко. Наверное, всё же стоило поосторожнее выражаться.
Даже не из-за указаний Тарьи, а просто потому что захотелось, я погладила мальчишку по волосам, убрала прядку за ухо. Конечно, если ассасин права, и паренёк действительно в меня влюблён, то мои поступки называются провокацией, но мне же сказали его привести. Интересно только для чего? Для Генриха точно лучше, если он пойдёт с нами – одному в этом мире трудновато, а подходящую компанию он здесь со своим нулевым уровнем не найдёт. А вот нам… я сама бы не хотела с ним нянчится, я иногда и в нашем мире от него уставала. Но гениальные планы Фейдны обсуждению не подлежали.
Он повернулся ко мне и глянул жалобно, словно побитый щенок, – у меня аж сердце защемило. Вряд ли ему понравится, что мы хотим его использовать в своих целях… ой, во что же я лезу!
– Прости за то, что я там наговорила. Просто я тебя не ожидала здесь увидеть, забеспокоилась, вот и понесла чушь.