После первой вилки жить стало проще и намного приятнее. Я бы даже сказала, что солнце засветило ярче, если бы на улице не стояла ночь. Подруга подождала ещё немного, сочувственно глядя, как я уплетаю, и только потом поинтересовалась:
– Что случилось-то?
– Почему сразу случилось? – возмутилась я, не понимая, отчего я не могу просто так зайти и сыграть раунд в хорошей компании.
– Заваливаешься посреди ночи, растрёпанная, обиженная, от Лаврика…
– Может, я просто решила развеяться? – оскорбилась я для виду.
Конечно, Тарья всё правильно углядела, но рассказывать о моём неудавшемся романе совершенно не тянуло. Тут ещё эта непонятная Летти прислушивалась. К счастью, подруга всё поняла правильно, тяжко вздохнула и решила:
– Ладно, захочешь, потом поболтаем. Ты задание-то знаешь, чудо?
– Нет, – беззаботно ответила я. – Лаврику надоело объяснять, он велел узнать у тебя. Я не настаивала – вы с Фейдной явно в теме.
– С Фейдной, – задумалась Тарья, скрестив руки на груди и посмотрев на потолок. Я на всякой случай тоже посмотрела, но ничего кроме штукатурки не нашла. Разве что одно пятно напоминало лебедя.
– С баронессой Хайтвей? – уточнила Летти, которая уже свою порцию съела. Вот проглот!
– Да с ней, мы раньше играли втроём. Она сейчас вся в делах баронства, но, думаю, Миленке не откажет, – для своей компаньонки пояснила подруга, а потом вновь обратилась ко мне: – В общем, по заданию необходимо захватить Королевство Пенелопы, способы не важны.
У меня аж вилка из рук выпала, и рот приоткрылся.
– Королевство? – недоверчиво уточнила я. – Лаврик же с Пенелопой закадычные друзья. Или я что-то пропустила?
– Месяц назад разругались в хлам, – доложила Тарья со странной улыбкой. – Причин никто не знает, но идея стать королём многим понравилась настолько, что они не задают лишних вопросов.
– Тебе тоже? – хитро глянула я на подругу. – Надоело работать вольным ассасином – захотела осесть и примерить корону?
– Как тебе сказать…
Нас бессовестно прервали, постучав в дверь. На улице по-прежнему стояла непроглядная темень – даже ни одного окна не зажглось, пока мы ели. Тарья насторожилась, выхватила нож; Летти на цыпочках подкралась к двери и аккуратно взялась за ручку. Они кивнули друг другу, заставляя меня почувствовать себя лишней, и жрица спросила:
– Кто там?
– Милые дамы! Извините за беспокойство, но все постояльцы проснулись: из вашей комнаты звенит.
– Как это из нашей? – Летти, возмущённая, рывком открыла дверь.
И тут нам ударило по ушам пронзительным и истошным звоном, который буквально раздирал барабанные перепонки. Мы закрыли уши руками, я для верности даже зажмурилась, но вдруг всё стихло, только наша жрица невинно заявила:
– Ой, простите, пожалуйста, это я защитное заклинание на вторжение неправильно поставила!
Я медленно убрала ладони, раскрыла глаза. Идеальная тишина, потрясающая. Больше ничего не звенело ни вокруг, ни в ушах. Радует, что у меня с головой порядок, очень радует.
2. Груша
Белым цветом лепестки
Опадают от тоски.
Но цветочек отцветёт
И созреет дружбы плод.
К особняку Фейдны мы добирались дня два на попутках, с несколькими пересадками, но последний населённый пункт пришлось пересекать пешком. Городок оказался приятным, не слишком многолюдным – в отличие от столиц царя Лаврика и королевы Пенелопы, где сейчас, наверняка, вообще не протолкнуться, – но и не совсем деревней. Домики почти все были светлых пастельных тонов, многоквартирные, но высотой всего в два или три этажа. Насколько я знала планировку таких зданий, там и комнаты большие, и потолки высокие. На улицах хватало места и на хозяйственные пристройки, и на стойла для пони, да ещё и оставалось на приличную широкую дорогу, по которой машины из нашего мира могли бы ехать в пять-шесть рядов.
Летти убежала далеко вперёд и теперь совершенно искренне помогала проходимцу, который неубедительно прихрамывал на какую-то ногу. На какую он сам периодически забывал, но наша жрица не обращала на это внимания. Я отвлеклась от беседы, наблюдая за этой парочкой, но Тарья вернула меня в реальность: