– Я ухожу! Вернусь через месяц! Или два, – продолжала усердствовать Фейдна, снимая с себя по очереди то старшего, то младшего. Она пыталась отдать их в руки отцу, но он то ли из коварства, то ли по безалаберности их отпускал.
– Фейдна, ну зачем тебе это всё… не женское это дело…
Я зажмурилась, Тарья со свистом вдохнула. Очень неудачная фраза, крайне неудачная, после неё ещё ни разу ничем хорошим дело не заканчивалось. Хорошо если баронесса ещё не успела наварить опасных зелий – алхимик она у нас слишком боевой.
– Что значит не женское? – Фейдна ответила тихо, звенящим от гнева шёпотом. Казалось, все даже дыхание задержали.
– Дорогая, ты же прекрасно знаешь, что не сможешь победить. Женская команда ещё ни разу не выигрывала, приключения это вообще не ваше дело. Вот следить за хозяйством, детей воспитывать…
Я приоткрыла один глаз, чтобы проверить, действительно ли это барон Хайтвей говорит. И с сожалением убедилась. Вот я не понимаю, он свою жену не знает? Уж сколько Тарья ни высмеивает, как я плохо разбираюсь в людях, но даже я понимаю, что Фейдна такое с рук не спустит. Если сейчас же не соберётся разводиться, то победа станет для неё делом принципа. И участвовать баронесса будет в каждом раунде, пока не выиграет.
Тучи сгущались, алхимик уже готовилась заорать, просто подбирала слова поудачнее, но скандалу сорвали.
– Всем привет! – неожиданно раздался знакомый голос рядом.
Глаза сами собой распахнулись – Лаврика я тут не ждала. А уж когда я разглядела внимательно и его, и его спутника, то очи мои и вовсе чуть не вылезли из орбит.
Фейдна позабыла, что хотела орать; дети без истерик отцепились от матери; а я медленно, но верно закипала. Нет, я, конечно, люблю нашего бога, но всему же есть предел!
Мальчишка, прибывший вместе с Лавриком, то и дело убирал за ухо отросшую пшеничную чёлку, завороженно озираясь по сторонам. Правильно, он-то никогда вживую не видел ни люстр на тысячу ламп, ни перетянутых тканью с рисунком из ягод и цветов калины стен, ни золочёных карнизов, с которых свисают драпированные портьеры. Да и где бы он такое углядел, только и бывал что в отцовской швейной лавке, да в моей любительской пекарне.
– Ты зачем его сюда притащил?! – вместо Фейдны заорала я, не сдержавшись.
Ладно я в бегах, но у меня в моём мире кроме демонов и друзей-то не осталось, да и родители давно не переживают. А Генриха-то он зачем оторвал от всего?! Ему же всего четырнадцать, он такой наивный, он же не справится один в этом мире, где все друг с другом соперничают!
– Ты просила посмотреть, всё ли с ним в порядке. Я подумал, что тебе лучше самой убедиться, а то я порядок от непорядка едва ли отличу. Вроде, живой и даже целый, но худющий, спину сутулит, глазки большие, как у совы, и бегают постоянно. А ещё налицо недосып. В общем, разбирайся сама.
– Я не просила его сюда приводить!!! – рассвирепела я почище прежнего. Ах, он не смог порядок от непорядка отличить, надо же! – Зачем ты это сделал?!
– Милен, спокойнее, – не дрогнул Лаврик, только руки в карманы демонстративно спрятал. – Я поговорил с мальчишкой, он тоже захотел приключений…
– Ему всего четырнадцать!
– Тебе пятнадцать или шестнадцать исполнилось, когда я тебя сюда пригласил. Почему ты бесишься?
– Потому что он – не я! Это я к тому моменту уже самостоятельной была! Он не справится здесь один, а я не могу сейчас за ним следить! Немедленно верни его домой: в порядке он. Взял, оторвал от всего, навесил лапши на уши… теперь исправляй.
Как обычно в такие моменты меня здорово заносило. Остановиться и подумать, что Генрих всё слышит, я даже не собиралась. В итоге удар я получила с двух сторон: Лаврик пожал плечами и просто-напросто исчез, а мой сосед, которого бог притащил из другого мира, обиженно заявил:
– Я не просил со мной нянчится! Домой, к этому тирану, я не вернусь, даже не надейся! Без тебя я там долго не проживу – сбегу! И вообще я здесь останусь, Лаврик мне всё рассказал, здесь играют в игру. Я стану героем, и докажу тебе, что я не маленький!
Генрих, не разбирая дороги, вылетел из зала. Я, как обухом по голове ударенная, подумала только, что он выбрал неправильную дверь: внутрь дома, а не к выходу. Фейдна разобралась в ситуации первой, цапнула меня за руку, привлекая внимание, и потребовала: