* * *
То ли поздняя ночь, то ли ранний рассвет.Тишина. Полумрак. Полусон.Очень ясно, что Бога в реальности нет.Только в нас. Ибо мы – это Он.
* * *
Вчера я так вошел в экстаз,ища для брани выражения,что только старый унитазтакие знает извержения.
* * *
Как сушат нас число и мера!Наседка века их снесла.И только жизнь души и херане терпит меры и числа.
* * *
Счастливый сон: средь вин сухих,с друзьями в прениях бесплодныхза неименьем дел своихтолкую о международных.
* * *
Нас продают и покупают,всмотреться если – задарма:то в лести густо искупают,то за обильные корма.И мы торгуемся надменно,давясь то славой, то рублем,а все, что истинно бесценно,мы только даром отдаем.
* * *
Чтоб хоть на миг унять своелюбви желание шальное,мужик посмеет сделать все,а баба – только остальное.
* * *
Как безумец, я прожил свой день,я хрипел, мельтешил, заикался;я спешил обогнать свою теньи не раз об нее спотыкался.
* * *
Со всеми свой и внешностью как все,я чувствую, не в силах измениться,что я чужая спица в колесе,которое не нужно колеснице.
* * *
Беды и горечи микробывитают здесь вокруг и рядом;тюрьма – такой источник злобы,что всю страну питает ядом.
* * *
Про все, в чем убежден я был заочно,в тюрьме поет неслышимая скрипка:все мертвое незыблемо и прочно,живое – и колеблемо, и зыбко.
* * *
Забавно слушать спор интеллигентовв прокуренной застольной духоте,всегда у них идей и аргументовчуть больше, чем потребно правоте.
* * *
Без удержу нас тянет на огонь,а там уже, в тюрьме или в больнице,с любовью снится женская ладонь,молившая тебя остановиться.
* * *
Как жаль, что из-за гонора и лении холода, гордыней подогретого,мы часто не вставали на колении женшину теряли из-за этого.
* * *
Ростки решетчатого семеникошмарны цепкостью и прочностью,тюрьма снаружи – дело времени,тюрьма внутри – страшна бессрочностью.
* * *
В тюрьме я понял: Божий гласво мне звучал зимой и летом:налей и выпей, много разты вспомнишь с радостью об этом.
* * *
Чума, холера, оспа, тиф,повальный голод, мор детей…Какой невинный был мотиву прежних массовых смертей.
* * *
Ругая суету и кутерьмуи скорости тугое напряжение,я молча вспоминаю про тюрьмуи жизнь благословляю за движение.
* * *
В России мы сплоченней и дружнейсовсем не от особенной закалки,а просто мы друг другу здесь нужней,чтоб выжить в этой соковыжималке.
* * *
А жизнь продолжает вершить поединоксо смертью во всех ее видах,и мавры по-прежнему душат блондинок,свихнувшись на ложных обидах.
* * *
Блажен, кто хоть недолго, но осталсяв меняющейся памяти страны,живя в уже покинутом пространствезвучанием затронутой струны.
* * *
Едва в искусстве спесь и чванствомелькнут, как в супе тонкий волос,над ним и время, и пространствосмеются тотчас в полный голос.
* * *
Ладонями прикрыл я пламя спички,стремясь не потревожить сон друзей;заботливости мелкие привычки —свидетельство живучести моей.
* * *
Кто-то входит в мою жизнь. И выходит.Не стучась. И не спросивши. И всяко.Я привык уже к моей несвободе,только чувство иногда, что собака.
* * *
Суд земной и суд небесный —вдруг окажутся похожи?Как боюсь, когда воскресну,я увидеть те же рожи!
* * *
В любом краю, в любое время,никем тому не обучаем,еврей становится евреем,дыханьем предков облучаем.
* * *
Не зря ученые пред намиявляют наглое зазнайство;Бог изучает их умамисвое безумное хозяйство.
* * *
Ночь уходит, словно тает, скоро утро.Где-то птицы, где-то зелень, где-то дети.Изумительный оттенок перламутрасквозь решетки заливает наши клети.
* * *
Клянусь едой, ни в малом словеобиды я не пророню,давным-давно я сам готовилсебе тюремное меню.