— Справа народу поменьше, — говорю я.
Мы идем по тротуару, плечом к плечу. Шавен :
— И все-таки это ваше удовольствие не стоит таких усилий. Три месяца уже вы знакомы с этой девушкой…
— Три месяца я к ней захаживаю ; но вы прекрасно знаете, что я знаком с ней больше четырех месяцев.
— Пусть так. Четыре месяца вы впустую мотаете себе нервы.
— Вы смеетесь надо мной, дорогой Люсьен.
— Прежде чем сказать ей хоть слово, вы передали ей через горничную пятьсот франков.
Пятьсот франков? нет, триста. Хотя Шавену я, кажется, сказал, что пятьсот.
— Если вы полагаете, — продолжает он, — что подобное великодушие побуждает актрисок к ответным щедротам… Меняйте вашу стратегию, дружище, или вы не получите ничего.
Поразительные рассуждения. Не думает же он, что если я ничего не получаю, то это не потому, что я не хочу ничего получить? Не стоило мне говорить с ним об этом. Довольно.
— Я, дорогой мой, предпочитаю эти глупости ночным кутежам с несуразными девками.
И хватит с тебя. Молчит. Люсьен Шавен, конечно, отличный друг, но такой упрямый в вопросах чувств. Любить ; и почитать свою любовь, уважать свою любовь, любить свою любовь. Хорошая погода для прогулки ; тепло ; я расстегиваю пальто ; надо снять жакет, прежде чем идти к Лее ; редингот подойдет лучше ; можно взять шелковую шляпу. Шавен отчасти прав ; впрочем, и я не простак! с рединготом нельзя надеть шляпу с круглыми полями. Лея почти не говорит о моем туалете ; хотя наверняка замечает. Шавен :
— Вечером я иду во Франсэ.
— Что дают?
— “ Рюи Блаза ”.
— И вы пойдете это смотреть?
— Почему бы и нет?
Даже не стану отвечать. Кто же ходит на “ Рюи Блаза ” в 1887 году? Он :
— Я не видел этой пьесы, и мне, по правде говоря, любопытно.
— Да вы закоренелый романтик!
— Это вы меня называете романтиком?
— А что?
— Да большего романтика, чем вы, еще нужно поискать. С этой вашей историей… Это же надо, податься в Нувоте смотреть что бы там ни было…
Как она была хороша!
— Друг мой, вы провели всю зиму, пудря себе мозги ; и сейчас вы совершаете тысячи глупостей. Серьезно вам говорю… И вспомните, что это я на выходе из театра отыскал на афише ее имя… Тут-то вы и загорелись ; и вот вам пожалуйста, платоническая любовь.
Проходит элегантный мужчина с розой в бутоньерке ; надо бы тоже достать какой-нибудь цветок к вечеру ; еще можно принести ей чего-нибудь. Шавен замолк ; глупый парень. Ну да, моя любовь необычна ; тем лучше. Улица ; улица Маренго ; площадь Лувра ; плотная цепь экипажей. Шавен :
— У Пале-Руаяль я должен буду вас покинуть.
Ну что ж! до чего он неприятен! вечно бросать людей на полпути. Вот мы уже под аркадами ; у магазинов ; в толпе. Что если перейти на дорогу? Слишком много экипажей. А здесь толкотня ; ну и ладно. Перед нами женщина ; высокая, стройная ; ах, эта выгнутая талия, едкий парфюм и блестящие рыжие волосы! вот бы увидеть ее лицо ; наверняка красивое.
— Идемте со мной в театр вечером… — это Шавен говорит. — …Потом послоняемся где-нибудь часок.
— Я же сказал, у меня свидание.
Рыжеволосая женщина останавливается у витрины ; сильный профиль, да ; очень живое лицо ; подведенные черным глаза ; большой белый бант на шее ; она смотрит в нашу сторону ; смотрит на меня ; какой вызов в глазах! Мы возле нее. Шикарная девушка.
— Идемте помедленней.
— Ваше свидание совсем не помешает ; раз вы решили не оставаться у мадемуазель Арсе, придете к последнему акту, или к выходу, или еще куда, и мы устроим ночную прогулку.
Он что, смеется надо мной?
— Расскажете мне, о чем вы говорили с мадемуазель Арсе.
В принципе, почему бы и нет, вечером, после встречи с ней?
— Это вам не подходит? Что же вы будете делать, когда покинете свою подружку?
— Вы и вправду идиот, дружище.
Мы замолчали ; кажется, он улыбается ; ну и вздор! Площадь Пале-Руаяль. А рыженькая, где она? исчезла ; черт! нет, не вижу. Шавен :
— Что вы ищете?
— Ничего.
Исчезла. Все из-за этого господина. Он :
— Я пошел к Театру ; хочу посмотреть время спектакля.
Вечно его спектакль. Ладно. Все же надо, прежде чем он уйдет, рассказать ему про мой день ; небольшая гостиная, чуть затененная желтыми занавесками ; Лея так любезна ; на ней был пеньюар из светлого атласа ; ее тонкая талия, стянутая под широкими шелковыми складками ; и высокий белый воротничок, из-под которого виднелся розоватый краешек ее шеи ; она улыбалась, приближаясь ко мне ; и с ее бледноватой, светлой головы свободно спадали на плечи золотистые пряди ; моя дорогая, она еще молода, и так мила ; девятнадцать лет, может быть, двадцать ; она говорит, что восемнадцать ; очаровательная девушка. Вдоль неподвижного Пале-Руаяль, мы идем вдоль Пале. Она протянула мне руку ; я поцеловал ее в лоб ; совершенно невинно ; она оперлась на мое плечо, и на миг мы остались так, неподвижно ; уютное тепло проступало сквозь атлас на мои руки. Как я люблю ее, бедняжку! И все эти люди, которые идут, здесь, там, идут, ах, не знающие об этих радостях, все эти безразличные люди, неизвестные, проходящие мимо!