Было время, когда он реально думал оставить причёску Роджера, но быстро отогнал от себя эту мысль, понимая, что это было бы уже слишком.
— Мне было бы спокойней, оставайся ты тут, по крайней мере до того момента, пока мы не поймём, как ты оказался в 2019.
— Судя по всему, ты неплохо меня знаешь, а потому сам понимаешь, что сидеть тут я не буду! Мы можем придумать что-то правдоподобное, а ещё лучше - отведи меня к Фредди, он точно сочинит идеальную историю, — по-доброму усмехается Роджер. — Какой он сейчас? Ему сколько-то лет вообще? Он, наверное, самый модный дед на всю Англию.
Роджер восторженно лепечет, в красках описывая Фредди в преклонном возрасте, а у Бена поперёк горла становится ком. Роджер не знает, что Фреду едва исполнилось сорок пять, прежде чем его не стало. Фредди никогда не был старым, и от этого чертовски больно. Больно за Роджера и за то, что тому ещё предстоит всё это пережить.
— Эй, ты слушаешь меня вообще? — Роджер машет руками прямо перед его лицом, возвращая Бена в реальность.
— Да, прости, просто задумался, — врёт Бен.
— Ну, так что, отведёшь к Фреду? Это избавило бы тебя от лишних забот со мной.
Бен вовсе не хочет избавляться от Роджера, потому что впервые в жизни Вселенная сделала ему такой подарок: один единственный шанс хотя бы просто быть рядом - любоваться, впитывать в себя каждый жест, тембр голоса, взмах ресниц. Бен не понимает, откуда в нём всё это, но даже не пытается бороться.
— И что ты планируешь ему сказать? Здравствуй, я Роджер и я из прошлого. Кто вообще поверит в такое?
Роджер недовольно хмурит свой маленький нос.
— Ты вот поверил, — бросает он.
И Бен, не подумав, говорит первое, что приходит в голову, почти сразу же понимая, какой он идиот.
— Я знаю тебя, как никто другой, меня не нужно убеждать.
Роджер смотрит на него как на последнего придурка. Впрочем, его можно понять.
— Никто не знает меня лучше Фредди, и уж тем более не ты.
Бен знает, что это глупо, но почему-то слова чертовски задевают его по самому сердцу. Он мнил себя специалистом по Роджеру Тейлору, никогда в полной мере не осознавая, что настоящего Роджера он и не знает толком. Он не Брайан, что провёл с ним всю жизнь рука об руку, пройдя вместе от юности и до самой старости, он не Джон, с которым Роджер делил моменты своей жизни и он уж тем более не Фредди. Он просто помешанный идиот, влюблённый в образ, который сам же и воплотил.
— Отведи меня к Фредди, — упрямо поджимая губы, чеканит Роджер, он явно разозлён, и Бену жаль, что именно он стал объектом раздражения.
— Роджер, я прошу тебя, я не могу отвести тебя к Фреду, — отвечает Бен.
Он знает, придётся рассказать, но всё равно оттягивает этот момент как может.
— Почему? — сложив руки на груди, спрашивает Роджер, не отводя ни на секунду своего цепкого, острого взгляда.
Боже, он ведь даже мысли не допускает! Он думал, что сам не дотянет до старости, но, тем не менее, был уверен, что будут живы все его друзья.
— Я не могу, Роджер, не могу, — шепчет Бен, опуская взгляд в пол, лишь бы не смотреть на Роджера в этот момент.
— Да почему, чёрт возьми?! — кричит Роджер и хватает его за плечи, больно цепляясь тонкими пальцами.
Бен правда этого не хотел. Может быть, стоило просто поставить ему фильм, потому как быть гонцом с плохими вестями для Роджера это испытание не для его сердца.
— Его нет! Фредди Меркьюри больше нет, — Бен говорит тихо, но Роджер его прекрасно слышит, Бен видит это по его глазам, в которых в одно мгновение гаснет весь прежний задор и свет.
Роджер меняется в секунду, сереет, словно дождевая туча над Лондоном и замолкает. Он молчит так долго, что Бену начинает казаться, будто тот замолчал навсегда, но нарушить тишину Бен не решается, он и так сказал достаточно, даже более чем. Наконец-то Роджер разрушает затянувшуюся тишину, но, наверное, лучше бы он и дальше молчал.
— Как давно?
Бен правда не хочет говорить, всё его существо против этого разговора.
— Роджер, я прошу тебя, не нужно.
Но Роджер слишком упрямый, и Бен это, конечно же, знает.
— Как давно? — повторяет он снова.
— Двадцать четвёртого ноября тысяча девятьсот девяносто первого года, — отвечает Бен.
— Боже, сорок пять. Ему было только сорок пять, — шепчет Роджер, зарываясь пальцами в длинные, лохматые волосы.
Роджеру кажется, что весь его мир рухнул, что все, что до этого казалось важным, вдруг потеряло всякий смысл, они стали знаменитыми, но Фредди умер так рано, так разве стоило оно того? Фредди, что так любил жизнь, что сам был этой самой жизнью, уже почти тридцать лет лежит в сырой земле. Это несправедливо, до того несправедливо, что Роджеру хочется кричать и бить всё вокруг, вот только толку, если Фредди уже нет. Если это их будущее, то единственное, чего хочет Роджер - это послать этот грёбаный мир на хуй.
— Роджер, — осторожно произносит Бен, несмело прикасаясь самыми кончиками пальцев к худому плечу.
— У тебя есть выпить? — спрашивает Роджер, не поднимая взгляда.
Бен кивает, скорее сам себе, так как Роджер его всё равно не видит. Он быстро поднимается на ноги, чтобы отыскать в баре хоть что-то, что он ещё не успел выпить. К счастью, там находится нетронутая бутылка рома, подаренная кем-то в честь окончания съёмок. Он берёт на кухне два стакана, быстро насыпает Фрэнки поесть, и возвращается в гостиную, где Роджер сидит всё в той же позе, согнувшись и утыкаясь лицом в собственные ладони.
Бен молча разливает ром по стаканам и протягивает один Тейлору. Тот молча хватает его и одним глотком осушает до дна, даже не поморщившись.
— Ещё, — требует он, — а лучше дай сюда бутылку.
Бен не успевает даже среагировать, когда та оказывается в руках Роджера.
— Роджер, я понимаю, тебе сейчас тяжело, — осторожно начинает Бен.
— Нихрена ты не понимаешь! — резко бросает Тейлор в ответ. Ему не нужно мнимое сострадание от чувака, которого он знает от силы полдня.
— Не думай, что я никогда не терял близких людей, — резче, чем хотелось, шикает Бен в ответ.
Роджер только молча наливает себе ещё, и Бен понятия не имеет, что сделать, чтобы облегчить его боль. Он готов на всё, но только знает - от таких ситуаций ещё не изобрели лекарство.
— Это тяжело принять и понять, я знаю, но не думай, что его жизнь была плохой, Фредди Меркьюри остался в сердцах миллионов людей, разве не этого он хотел?
Роджер горько усмехается, наконец-то кидая в сторону Бена абсолютно пустой, полный безысходности взгляд.
— Ты не черта о нём не знаешь, если думаешь, что именно этого он хотел. Он хочет жить каждым днём, радоваться тому, что имеет сейчас и ему вообще-то глубоко наплевать, что будет после того как его не станет, потому как его уже не будет в этом мире.
Роджер прав, Бен ничего не знает о Фредди Меркьюри.
— Может быть, так тебе станет легче, — Бен быстро находит в своём телефоне нужный плейлист и включает дискографию Queen. Он не уверен, что это поможет, но, может быть, это даст Роджеру понять, что Фредди прожил не зря, оставив после себя огромное наследие.
Они пьют молча, ну точнее, Роджер пьёт, а Бен цедит свой ром в стакане, так как даже алкоголь не лезет в глотку. Роджер жадно вслушивается в музыку, и к концу бутылки даже слегка улыбается, грустно, с тоской в глазах, но сразу видно, что музыка помогла.
— Знаешь, что я понял сейчас, — Роджера как будто вдруг озаряет безумная догадка, он в один момент снова оживает и смотрит на Бена открытым, хмельным взглядом. — В моём времени Фредди жив, какого чёрта я тут убиваюсь, когда он не умирал, и пофиг, что произошло тут, я вернусь домой и всё исправлю.
Роджер выглядит до того живым и счастливым, что Бен не в силах его разочаровать. Он не знает, как вернуть его обратно, и если уж быть честным — он этого и не хочет. Да, это эгоистично, неправильно и откровенно по-свински, но Бен не готов расставаться с Роджером так скоро, и он даже рад, что понятия не имеет, как тот сюда попал.