Войдя в помещение, Стеллан зажег люминесцентные лампы на потолке; трубки щелкнули, мигнули, и белый свет разлился по грязным верстакам и толстой обшивке. Цементный пол покрывали масляные пятна, от станков, стоявших здесь раньше, остались дыры в полу. Когда-то здесь была мастерская. Когда она обанкротилась, отсюда вывезли все, что можно продать.
Стеллан уже почти добрался до потайной стены, как вдруг на улице заворчал Руллоф. Стеллан отпер дверь чулана, где хранилось все для уборки, выволок оттуда мощный пылесос, снял со стены календарь с голыми полицейскими, сунул в скважину длинный ключ и толкнул бронированную дверь.
В потайной комнате он уже успел устроить три клетки с сеткой-рабицей, закрепленные дюбелями на бетонном возвышении.
В клетках имелись только простые кровати из “Икеи” и три пластмассовых горшка.
На матрасах лежали квадратики теней от сетки.
Микроскопическая кухня вмещала в себя раковину и плиту, душ-лейку, который надо было прикручивать к крану, микроволновку и крошечный холодильник.
Безопасности ради Стеллан решил сначала демонтировать клетки, а уж потом поджигать мастерскую. Подойдя к крайней клетке, он воткнул лом между кирпичной кладкой и стойкой каркасной стены, поднажал.
Потом он зальет все дизелем (позаимствованным из автобуса “Йеппсона”), а пожар устроит при помощи одного из обогревателей.
Недвижимость не была застрахована на полную стоимость, но теперь уже нет времени звонить и требовать изменить условия.
Стеллан сломал и отбросил в сторону засов. Звякнул телефон; Стеллан повесил лом на сетку и взглянул на дисплей. С незнакомого номера пришло сообщение: “Облей себя бензином и…”
Стеллан, не дочитав, швырнул телефон в стену. Как Андерсон добыл его номер?!
Шепча: “Что же это такое?”, он принялся топтать телефон.
Черт с ними, с клетками. Они все равно сгорят в общем пожаре, и его, Стеллана, не раскроют.
Свет вдруг погас. Наверное, предохранитель полетел. Стеллан на ощупь двинулся к выходу, споткнулся о бумажный мешок, из которого посыпались шурупы, металлические уголки и прочая мелочь. Потянув бронированную дверь, Стеллан вышел в чулан и двинулся дальше, в мастерскую, где царила темнота. В окна, не заставленные фанерой, просачивалось тусклое ночное освещение, и Стеллан увидел, что электрический щиток со старыми фарфоровыми предохранителями открыт.
Снаружи залаял Руллоф. Пес возбужденно рвался с поводка, рычал и снова лаял.
За окном мелькнула тень. Кто-то ходит вокруг здания.
Сердце у Стеллана заколотилось так, что стало больно в глотке.
Он, не отрываясь, смотрел на дверь, не зная, что предпринять.
За спиной качнулась цепь сломанной лебедки.
Стеллан обернулся, никого не увидел.
Он двинулся было к двери, но за спиной раздались быстрые шаги, а потом в голове у Стеллана что-то хрустнуло.
Висок обожгло болью, и Стеллана шатнуло в сторону.
Ноги подкосились, он обрушился на пол и услышал собственный хриплый стон.
Спина напряженно выгнулась, тело задергалось. Кто-то схватил его за ногу и потащил за собой.
– Я не хотел… – выдохнул он и сморгнул кровь с глаз.
Нападавший что-то крикнул и пнул его ботинком по губам. Потом еще несколько пинков, и Стеллан потерял сознание.
Когда он очнулся, все его лицо было мокрым и горячим.
Лежа на боку, Стеллан попытался поднять голову. Мужчина, перевернув старый письменный стол, двинулся к Стеллану с ржавой пилой в руке. Подошел, пнул Стеллана в живот.
Стеллан захрипел в бетонный пол.
Надо выползти отсюда, отвязать Руллофа.
Мужчина обошел Стеллана, несколько раз пнул в поясницу. Потом взял за затылок, приставил зазубренное полотно к его шее и начал пилить.
Стеллан услышал, как изменился звук, и успел подумать: как невыносимо больно. Потом настало небытие.
Глава 17
Йона и Нолен молча стояли в лифте, не глядя друг на друга. Пол был мокрым от растаявшего снега. Слышалось только посвистывание тросов; лифт поднимался на восемнадцатый этаж, где располагался зал совещаний.
Натан Поллок из Отдела расследований уже созвал первую планерку. Он отвечал за отслеживание жертв, так или иначе похожих на двух первых.
Лицо у Йоны было серьезным и сосредоточенным, воротник пальто перекосился.
Теоретически не исключено, что Юрек Вальтер все-таки выжил после выстрелов Саги. Надо выяснить это раз и навсегда.
До сих пор Йоне удавалось подавлять тревожное ощущение приближающейся катастрофы: ведь выбор жертв не был характерен для Вальтера.
Ни выбор жертв, ни modus operandi.
Юрек избегал лишнего насилия. Он делал лишь то, что позволяло ему добиться своего.