– Понимаю.
– Мне пора, – прошептал он. – Если все же решишь уехать со мной – поезжай как есть, в сапогах и запачканных штанах… я буду в машине, жду тебя двадцать секунд.
Валерия молча смотрела на него, пытаясь удержать слезы. В горле стоял ком.
Выйдя из теплицы, Йона сел в машину, сдал назад, развернулся и остановился.
Он смотрел на часы.
Снежинки, кружась в свете теплиц, падали на землю.
Двадцать секунд вышли. Пора.
Йона откинулся на холодную спинку сиденья и положил правую руку на рычаг коробки передач.
Какая тишина, какое спокойствие вокруг.
Он завел мотор, и световой туннель от фар, в котором плясали снежинки, дотянулся до самой опушки.
Машина прогрелась, зашумела вентиляция.
Йона смотрел прямо перед собой. Потом взглянул на часы, переключил скорость и медленно покатил по разворотному кругу. Выруливая с территории садового хозяйства, он смотрел в зеркало заднего вида, на теплицы.
Глава 20
Эрика Лильестранд сидела в одиночестве у барной стойки “Пилигрима”. Она ждала приятельницу – аспирантку с кафедры биотехнологий.
По окну, выходящему на улицу, стекал дождь вперемешку со снегом.
Положив телефон рядом с бокалом, Эрика смотрела на липкие отпечатки пальцев на темнеющем экране.
Они с Лив договорились встретиться здесь в десять часов, чтобы обсудить празднование Нового года, но Лив опаздывала уже на час и трубку не брала.
Этим вечером в “Пилигриме” было немноголюдно. Наверное, бар пустовал из-за ремонта фасада, выходившего на Рейерингсгатан: вход закрывали строительные леса с грязно-белой нейлоновой сеткой.
Трое парней, сидевших за столиком поодаль, косились на Эрику, но она переговаривалась с барменом, изредка посматривая в телефон.
Удивительно, что женщина, сидящая в баре одна, чувствует себя какой-то легкой добычей, думала Эрика.
Она не были красавицей, да и особой смелостью не отличалась. И все же Эрика попала в центр внимания – только потому, что сидит в баре одна.
Бармен, представившийся Ником, кажется, считал себя неотразимым. Загорелый, морщинистый, на излете молодости мужчина с голубыми глазами и модной стрижкой. Короткие рукава натянулись на бицепсах и не прикрывали размытой татуировки.
Ник уже успел рассказать, как восходил на гору в Таиланде, как катался на лыжах во Французских Альпах, а также об оживлении, царящем на фондовых биржах.
Эрика украдкой поглядывала на пожилую пару, болтавшую за угловым столиком. Оба счастливые, щеки раскраснелись. Начос с сальсой и гуакамоле, бутылка вина.
Эрика снова позвонила Лив, выслушала бесконечное количество долгих сигналов.
С лесов за окном капала нечистая вода.
Эрика отложила телефон и провела ногтем по царапине в лакированном дереве стойки. Палец уперся в ножку бокала. Эрика отпила вина.
Звякнул колокольчик: дверь бара открылась.
Эрика повернула голову.
Нет, это не Лив. Какой-то мужчина, громадный, как медведь. Вошел в бар, принес с собой холодный уличный воздух. Сняв черный дождевик, мужчина затолкал его в пластиковый пакет.
Новый гость был одет в синий вязаный свитер с кожаными заплатками на локтях, штаны-карго и тяжелые армейские ботинки.
Он поздоровался с барменом и сел в каком-нибудь метре от Эрики, через стул. Пакет мужчина повесил на крючок под стойкой.
– Ветрено на улице, – произнес он мягким звучным голосом.
Бармен согласился с этим утверждением. Великан потер ладони:
– Какая водка у вас есть?
– “Дворек”, “Столичная”, “Смирнофф”, “Абсолют”, “Коскенкорва”, “Немирофф”, – перечислил Ник.
– “Смирнофф” черная?
– Да.
– Тогда мне пять порций “Смирнофф”.
– Вы хотите пять рюмок водки? – Брови у Ника поехали вверх.
– Если можно, комнатной температуры, – улыбнулся великан.
Эрика взглянула на часы в телефоне и решила подождать еще десять минут.
Бармен выставил перед верзилой пять рюмок и взял с полки бутылку.
– И ей подлей, потому что у нас праздник, – объявил великан и кивнул Эрике.
Эрика понятия не имела, о чем он говорит. Может быть, это просто неудачная шутка? Эрика взглянула на здоровяка, но тот избегал ее взгляда. У него было печальное лицо, мясистая шея в складках, стрижка “ежиком”. В обоих ушах висели красивые жемчужины. Бармен спросил Эрику:
– Еще вина?
– Почему бы нет. – Эрика подавила зевоту.
– Потому что у нас праздник. – Ник налил вина в новый бокал.
Здоровяк повертел в руках спичечный коробок-книжку, извлек оттуда спичку и сунул в рот.
– У меня был когда-то бар в Гётеборге, – сказал он и поднялся. Теперь он стоял неподвижно, словно перестал понимать, где находится. Медленно перевел взгляд на бармена, встретился глазами с Эрикой. Зрачки расширились, спичка выпала изо рта. Великан обернулся, взглянул на пожилого мужчину за угловым столиком, потом на одного из парней, облизал губы и снова сел.