Просто быть… двумя нормальными людьми.
Откровенно говоря, если я хотела оставаться на верном пути, мне действительно нужен был друг.
И Лазарус был идеальным кандидатом для этого.
Кроме того, выход на улицу был бы хорошим способом отвлечься от ноющих мышц и абсолютного дерьма, с которым я столкнусь, когда в конце концов вернусь к своей прежней жизни.
Даже просто мысль об этом заставила мой желудок болезненно сжаться настолько, что я отложила вилку и всерьез задумалась, не вырвет ли меня снова.
Я глубоко вздохнула, доверившись мудрому совету Скарлетт О'Хара и решив, что подумаю об этом завтра. Хотя я знала, что чем дольше я откладываю это, тем больше у меня неприятностей, тем более ужасными будут последствия.
Но я не собиралась туда возвращаться. Ещё нет.
— Это мрачное место, — внезапно сказал Лазарус, и я резко подняла голову, обнаружив, что он наблюдает за мной, нахмурив брови и слегка наклонив голову набок.
Я попыталась отмахнуться от этого. — Я думаю, что перемена обстановки будет правильной, — увернулась я, зная, что это не имеет к этому никакого отношения. Затем, чтобы попытаться перевести разговор на более безопасные темы, я спросила. — Так что же надевают на подземный бой в клетке? Черные кожаные штаны, короткий топ и армейские ботинки? — размышляла я, улыбаясь.
На это его улыбка была теплой и веселой. — Как бы мне ни хотелось это увидеть, милая, ты можешь почувствовать себя не в своей тарелке. Некоторые женщины могут выглядеть непринужденно, но обычно они в платьях.
Возможно, теперь, когда я знала, что эта перспектива есть, я еще больше взволновалась, потянулась за вилкой и снова принялась за еду. — Я думаю, что у меня дома есть кое-что, что может…
— Мы подберем тебе что-нибудь новенькое, — оборвал он меня, заставив мою голову вскинуться, а брови сойтись вместе.
— Почему?
— Может быть, хорошая идея подождать еще пару дней, прежде чем ты отправишься домой, — сказал он, но в его тоне была настороженность. Словно почувствовав мою потребность в большем, он тяжело выдохнул и потянулся за своим кофе. — Послушай, ты только что закончила худшую часть ломки, но ты все еще проходишь детоксикацию. Если ты заедешь домой для разнообразия и случайно наткнешься где-нибудь на заначку, ты все равно, вероятно, возьмешь ее. Чем дольше ты не сможешь вернуться домой, тем лучше на данный момент. Это зависит от тебя, — продолжил он, откидываясь на спинку стула. — Я сделал то, что, как я сказал, собирался сделать — я вытащил дерьмо из твоего организма. Я не собираюсь пытаться удержать тебя здесь. Но я все равно прошу тебя остаться, пока ты не будешь уверена, что не собираешься впадать в старые привычки.
Я была вольна уйти в любое время.
И хотя это было приятно знать, утешительно, я поняла, что не хочу этого. Это было безумие. Я поняла, насколько это было безумно, но это ничего не изменило. Мало того, что возвращение домой означало бы попытку оставаться сильной и не употреблять наркотики, это также означало, что мне придется столкнуться с последствиями неприятностей, в которые я должна была попасть к настоящему времени.
Встреча с Лазарусом, практичным незнакомцем, байкером-преступником, долбаным бойцом в клетке, бывшим наркоманом и алкоголиком, на самом деле было безопаснее, чем возвращаться к моей прежней жизни.
Так что, что ж, я собиралась остаться.
— Хорошо, — сказала я, кивая головой.
— Хорошо? — спросил он, явно нуждаясь в дополнительных разъяснениях.
— Хорошо, я останусь.
Глава 7
Бетани
После того, как мы пообедали, Лазарус вернул мне мою уличную одежду с той ночи, когда мы «встретились», всю свежевыстиранную, и вымыл посуду, пока я переодевалась. Затем, как будто это была самая естественная вещь во всем мире, он схватил свои ключи, протянул мне мой бумажник, и мы вышли из многоквартирного дома.
Я очень быстро поняла, что, хотя квартира Лаза была небольшой, но довольно милой и обновленной, этого нельзя было сказать об остальной части здания. Коридоры были буквально грязными. Во всех углах собирались пыльные клубы. Краска облупилась. На окнах была грязь. Лифт был даже заклеен предупредительной лентой.
На первом этаже было не лучше, но там было полно старой мебели и огромное облако сигарного дыма. Источник дыма находился между губ пожилого мужчины хрупкого телосложения, с седыми волосами и темной кожей. — Рад, что ты чувствуешь себя лучше, дорогая, — сказал он, одарив меня теплой улыбкой.
В его глазах было понимание, которое заставило меня поднять бровь на Лазаруса, когда он пошел открывать тяжелую заднюю дверь. — Спасибо, Барни. Давай, сестренка, нам пора.
С этими словами я последовала за ним, улыбаясь ему, когда мы вышли на стоянку. — Сестренка?
— Казалось, это лучший выбор. Если бы ты начала кричать, и они подумали, что ты моя девушка, они могли бы нарушить правила и вызвать полицию.
Меня подвели к машине, гладкой и новой, конечно, но далеко не такой интересной, как его байк. Я боролась с иррациональным небольшим приливом разочарования, так как никогда не ездила на байке и, возможно, была более чем заинтересована, когда мы сели в машину и поехали.
Час спустя у меня было черное платье, туфли на каблуках и небольшой запас косметики, за которую Лазарус настоял на том, чтобы заплатить, потому что, ну, я не была уверена, что мне хватит.
После этого мы остановились перед Фамильей, куда он вбежал, потому что, без моего ведома, он сделал заказ на равиоли, которые я хотела, когда примеряла платья.
Когда он передал мне сумки и развернул машину, во всей моей груди возникло сильное, неудержимое, совершенно незнакомое чувство расширения — неудобное, но в то же время почему-то успокаивающее.
Прежде чем я смогла по-настоящему попытаться проанализировать это, найти для этого название, принять этот факт, мы въехали на стоянку и припарковались. Но это была не та парковка, что вела к его квартире.
О нет.
Это был лагерь МК Приспешников.
Не то чтобы у них были вывески или что-то в этом роде, но длинный ряд байков был довольно красноречив. Это было низкое здание без окон с каким-то огромным стеклянным чудовищем на крыше и большой пристройкой сзади.
— Эм…
— У меня здесь есть комната, — сообщил он, — ты же знаешь, что тебе не о чем беспокоиться, — с этими словами и больше ни с чем, он вылез и вытащил мои сумки из багажника.
Я тоже вылезла, держа сумку из Фамильи, когда шла рядом с ним, и меня повели прямо в чрево клуба банды байкеров-преступников.
У меня было мгновение, чтобы задаться вопросом, в какую долбаную альтернативную вселенную я попала, прежде чем я полностью вошла в дверь в комнату с заполненной алкоголем огромной задней стойкой, бильярдным столом, гостиной и огромным телевизором.
Но это было не то, что заставило меня сделать один шаг вперед.
Нет, это была группа байкеров, слоняющихся без дела.
Может быть, отчасти это было неожиданностью, потому что они оказались не такими, как я ожидала. Как правило, когда вы думали «байкер», вы думали о парнях постарше с длинными немытыми волосами, жуткими татуировками, в коже, как будто у них нечего было носить, потому что все они были слишком толстыми, с цепями, висящими повсюду.
Я, конечно, никогда не могла ожидать такой реальности — кучки мужчин от двадцати до тридцати лет, каждый из которых привлекательнее предыдущего. В поле зрения не было ни одного грязного старика в коже и цепях.
— Draga mea, — сказал один из мужчин, глядя на меня, его голос был едва слышен, как рокочущий звук.
Он был высоким и сильным на вид, с темными глазами, бровями, ресницами и длинными темными волосами, которые он собрал сзади в пучок.
Дьявольски хорош собой.
Почти экзотично.
— Драга меа? — спросила я, глядя на Лазаруса.
— «Дорогая», или «милая», или «любовь моя», или что-то в этом роде. Эдисон — цыган, — добавил он, заставив меня дернуть головой, чтобы снова взглянуть на мужчину, о котором идет речь, и увидеть именно это в его мрачном устрашающем взгляде — цыган, румын.
Горячий.
Он был невероятно горяч.
Плюс, это было безумно сексуально, когда мужчина называл тебя ласковыми словами на другом языке.
— Эдисон, Бетани, — сказал Лазарус, и я поняла, что мужчина, о котором идет речь, подходит ближе.
— Неудивительно, что он прятал тебя, — сказал Эдисон, его голос все еще был таким же рокочущим, и было удивительно, что я даже могла разобрать слова, его тон был таким глубоким.
Прятал меня?
Я посмотрела на Лазаруса, увидев, как он проводит рукой по задней части шеи, выглядя смущенным. И я поняла. Вот так он был со мной почти три дня подряд — он сказал своим товарищам по клубу или братьям-байкерам, или как их там называли, что он живет со мной.
Я заметила, что все остальные мужчины тоже смотрят в нашу сторону, и поняла, что это все — это был мой шанс произвести первое впечатление. И, видя, что я действительно надеялась сохранить Лазаруса в качестве друга, я знала, что мне тоже нужно поладить с его друзьями. Вот как это работало.
Поэтому я позволила своим губам слегка изогнуться, когда придвинулась к Лазарусу, обхватив одной рукой его поясницу, а другую ладонь положила ему на живот.
— О, это так, — сказала я, чувствуя, как мои губы подергиваются, и не пытаясь бороться с улыбкой, — мне нужно было примерно… шесть бутылок электролитов в эти выходные.
Веселый смех вырвался из Лазаруса, заставив мою голову подняться, чтобы найти его с запрокинутой головой, как это делают дети, когда смеются, раскатистый шум, отражающийся от его тела и проникающий в мое, распространяющийся, как тепло, по моим венам.
Я смутно осознавала, что его друзья смотрят на нас, но мое внимание было полностью сосредоточено на человеке, связанным со мной — на звуке его смеха, на том, как его улыбка угрожала расколоть его лицо, и когда он посмотрел на меня сверху вниз — его глаза были полны признательности, веселья и, если я не ошибаюсь… привязанности.