Впрочем, разве не этого хотел сам Хэмиш? Белый лэттоп Алекс прочно обосновался рядом с громоздким полицейским компьютером. «Хэмиш был прав, я могу писать свои книги и здесь», — смеялась она и нисколько не стесняясь посторонних, переплетала свои пальцы с пальцами возлюбленного, клала голову Хэмишу на плечо и вслух строила планы их будущей счастливой жизни. Голду в глубине души льстило, что уверенная красавица предпочла его сына столичному блеску Лондона. Но присутствие Алекс создавало и дополнительные проблемы. Голд радовался, что сын не отверг его, и хотя и не вспомнил, но принял в семью. Но в этой радости присутствовал привкус обмана: был бы его мальчик так снисходителен, если бы знал, как именно виноват перед ним отец? Голд считал, что должен рассказать Хэмишу об их прошлой жизни в Зачарованном лесу, и рассказать так, чтобы он поверил. Но Александра никак не желала оставлять их наедине,. и Хэмиш с ней соглашался: «У нас нет секретов друг от друга», — говорил он недоверчиво улыбаясь, будто и сам поверить не мог в полноту обрушившегося на него счастья. Только что до него никому не было дело и вот появился и отец, и красавица-невеста. Однако Голд точно знал, кое-кому до Хэмиша дело было всегда. И то, что этот кое-кто сейчас пропал из поля зрения стало для Голда ещё одним поводом для тревоги. Конечно, его Ломбард стоял на отшибе. Конечно, он понимал, что в сложившейся ситуации Изобель может быть неприятно появляться в участке. Но Лохду был настолько мал, что прежде они так или иначе сталкивались случайно: в универсаме у Рори, в редакции, куда Голд заходил подавать рекламные объявления, в отеле, где Голд частенько брал обеды на вынос, просто на улице. И когда Александра заявила, что собирается провести праздник в честь чудесного спасения Хэмиша («да какое там спасение, на пустом месте панику развёл, — проворчал констебль, — стыдно вспоминать») и воссоединения семьи, Голд в первую очередь спросил, приглашена ли мисс Сазерлэнд.
— Я надеялась, что Изобель поможет мне с организацией, — лучисто улыбнулась Алекс.
— Я оставила ей на автоответчике сообщение.
— И она не перезвонила? — уточнил Голд с внезапным волнением.
— Пока нет, — ответила Алекс рассеянно.
— Я не понимаю, зачем устраивать что-то грандиозное, — продолжал гнуть свою линию Хэмиш.- Зная Изобель, могу предположить, что она созовёт весь город, а зная тебя, — ухмыльнулся он, поднимая глаза на Александру, — жду по меньшей мере фейерверка.
Голд спрятал улыбку: в этом сын был похож на него. Будучи Тёмным, он, конечно, научился обставлять своё появление со всевозможными эффектами, и даже вошёл во вкус, но идея соединить толпу, праздник и близких людей ему до сих пор не казалась удачной.
— А что бы ты хотел? — поинтересовалась Алекс.
— Когда я говорю барбекю, я имею ввиду барбекю, — заметил Хэмиш ворчливо, — жаренное мясо и выпивку.
— Так что насчёт Изобель, — вернулся Голд к интересующей его теме.
Хэмиш дёрнул плечом:
— Куда ж без неё.
Голд кивнул, повертел в руках трость, точно решаясь на что-то, пригладил вертевшемуся Джоку растрёпанную шерстку и уже в дверях сказал то ли сам себе, то ли Хэмишу с Александрой:
— Я, наверное, заеду к Изобель, раз она не перезванивает.
Хэмиш молча выставил в вверх большой палец, а Александра, которая, кажется, взялась компенсировать обычную неразговорчивость возлюбленного своей чрезвычайной словоохотливостью добавила:
— Да, заодно обсудите украшения, я уверена, что-то в вашей лавке найти что-нибудь для праздника.
Голд ответил едва заметным кивком, подозвал Даза, прогулялся с ним минут десять и сел в авто: повод навестить Изобель был найден. «И почему мне до этого нужен повод», — спросил он сам себя, заводя мотор, — «разве мы не друзья?» «У Тёмного не может быть друзей», — всплыл откуда-то из глубины памяти голос, принадлежащий ему самому. Здесь, в Лохду, где после спасения Джока Голда все наконец признали «своим», слишком легко было поддаться этой иллюзии. Но если бы местные были в курсе, что Голд не просто антиквар, ростовщик, немножко адвокат и немного знахарь, а знали бы о его сущности Тёмного, разве они приняли его в свою жизнь с такой готовностью? А Изобель?..
— Ну, — пробормотал он себе под нос, заворачивая с асфальтированной главной улицы на просёлочную дорогу, — по крайней мере одного искренного друга я тут приобрёл. Я о тебе, Даз, не вертись, — Голд бросил взгляд на сидящего на пассажирском сиденье уже немного подросшего щенка. Даз смотрел на хозяина преданным взглядом и самозабвенно чесался. — Блох ты, что ли, подцепил?
Уже подъезжая к дому Изобель, Голд набрал её номер. Ответил автоответчик, и он оборвал звонок. Запарковав машину, он достал из багажника Хэллоуинские украшения, строго выговорил Дазу: «Если хочешь что-то сделать, сделай это сейчас. Мы идём в гости». Даз тявкнул: мол, ничего я такого не хочу; просто для порядка пометил близлежайшее деревцо и взбежал следом за хозяином на высокое крыльцо.
Голд вдавил кнопку звонка и застыл, прислушиваясь. В глубине дома послышался смутный шум, звук падения, сменившийся мягким стуком быстрых шагов по полу, наконец, дверь распахнулась и на пороге появилась Изобель. Несмотря на то, что время было обеденное, она была одета в заношенную пижаму с узором из розовых рыбок, поверх которой была натянута массивная шерстяная кофта. На ногах не было даже носок. Глаза покраснели и слегка припухли, а волосы, были всклочены так, будто девушка только что встала с постели.
— Как твои дела? — спросил Голд, отдавая долг формальной вежливости.
Изобель натянуто улыбнулась и сделала неопределённый жест рукой.
— Я-а, — проговорил он с несвойственной ему неловкостью протягивая ей пакет, — украшения для дома принёс. К Хэллоуину. Конечно, ещё в запасе почти две недели, но…
Изобель взяла пакет с украшениями, прижала его к животу, сделала судорожный вдох через рот, но так ничего и не сказала, ограничившись кивком.
«Бедная девочка», — мелькнула у Голда невольная мысль. Он, разумеется, не был совсем слепым и видел, что Изобель испытывает к Хэмишу некий романтический интерес, но и не подозревал, что всё зашло настолько далеко.
— И, — продолжил Голд, пытаясь успеть до того, как Изобель захлопнет дверь перед его носом, — Хэмиш просил передать, что он ждёт тебя на празднике в-честь-его-спасения-и-нашего-семейного-воссоединения. Я, честно говоря, — Голд снизил голос, — рассчитывал, что ты будешь участвовать в организации и немного уравновесишь пыл Александры. Она настроена на что-то грандиозное.
Изобель сделала ещё один судорожный вдох и произнесла сиплым гнусавым басом:
— Я слышала сообщение Алекс. Мне очень жаль, но вам придётся праздновать без меня.
— И давно это с тобой? — спросил Голд очень серьёзно.
— Ко мне только сегодня голос вернулся, — пробасила Изобель ещё ниже. — И я пойму, если ты будешь смеяться. Потому что, — она снова была вынуждена остановиться, чтобы перевести дыхание, — это действительно смешно.
— Лично я ничего смешного не вижу, — ответил Голд сухо. — Позволь нам войти.
Изобель опустила голову и молча отошла вглубь небольшой полутёмной прихожей.
— Без тебя, — Голд оглядел чистый пол, нашёл глазами табурет, и усевшись на него принялся расшнуровывать ботинки, — никакого праздника не будет. Если бы не ты, и не было бы никакого повода для праздника. Мы бы просто не успели выдвинуться на остров до начала бури. Или вовсе бы не узнали, где Бэй… Хэмиш. Та буря сорвала бы моторку с якоря и мой мальчик до сих пор бы был совсем один на этом проклятом острове. Даз, сидеть, — без паузы обратился Голд к песику, уткнувшемуся носом в один из кроссовков хозяйки. Голд подхвалил щенка на руки, и оставшись в одних носках встал.