— Я вовсе не так жесток, как ты хочешь считаешь, Румпель. Я могу сдержать слово… Если захочу.
Голд опустил голову.
Пен слегка поклонился целившийся в него Алекс, подмигнул стоявшему открыв рот Доку и обернулся к Хэмишу.
— Что ж, дорогой мой Бейлфаер, констебль Макбет и как тебя там, теперь, я позволяю тебе подойти поближе. Ну, что же ты, иди. — Хэмиш механически шагнул вперёд. — Это не приказ, — уточнил Питер Пен.
— Иди, — кивнул Голд. Он старался ничем не выдать бушевавшей в нём злости, паники и досады на самого себя. Он должен был догадаться! Ещё тогда, когда увидел на острове свою старую куклу. Пен всегда был опасен и ничего не делал просто так. И Голд должен был сделать что угодно, хоть зелье ложной памяти в пиво Бею подмешать, но увести сына подальше от этого проклятого острова. В мир без магии — не того ли его сын когда-то хотел? Они осели бы где-нибудь в Лондоне, где Алекс могла бы издавать свои книги, или… помимо Лохду в мире много тихих местечек. «Единственное, что я могу выбрать, это щель, куда забиться», — прозвучал в голове голос из прошлого. Его собственный.
Хэмиш подошёл к Пену, и тот с размаху вдавил ему в грудь пульсирующий комок сердца.
Хэмиша согнуло пополам и он, обхватив туловище руками, со всей силы боднул Пена в тощую грудь. Тот пошатнулся, но устоял и со смехом протянул руку Голду.
— А теперь… кинжал. Тёмный не может нарушить сделку… Подождёшь когда магия напомнит тебе об этом или отдашь мне мою плату?
— Ты её получишь, — Голд приставил острие криса к груди Пена. — Сейчас она будет у тебя. Даже в тебе, — прорычал Голд. Нужно было сделать одно движение, вонзить кинжал в грудь этому выродку, в котором, по злой иронии судьбы текла его кровь. Даже если это будет стоить новой разлуки с сыном… Остриё кинжала с легкостью прорезало кожанный жилет, и, Голд почуствовал, как его оттаскивают назад.
— Не стоит он того, — проговорил Док, удерживая Голда за локти.
— Гад сказочный, но всё-таки ребёнок, покачал головой Рори.
— Нечего мараться о мелкого сучёныша, — подтвердил старший Маккре.
— Вы не понимаете, — прошептал Голд. — Я должен завершить сделку.
— И ты её завершишь, — истерично выкрикнул Пен, которого успел скрутить младший МакКре. — Только не так, как тебе хотелось. Отдавай кинжал…
— Я обязательно тебе его отдам, — заверил Голд. — Но мы не оговорили точного времени. Слово «когда» я мог употребить в значении «условия», а не одновременности. То есть — после того. Оно может наступить и через полгода, и через двадцать лет… Ты его обязательно получишь.
— Поверь мне, малыш Румпель, — певуче процедил Пен. — В твоих интересах, чтобы я получил его как можно раньше.
— Что делать с мальчонкой будем? — поинтересовался МакКре у Хэмиша, уже поднявшегося на ноги, но ещё державшегося за грудь, с которой недавно проделывали магические манипуляции.
— Сдадим в психушку и меня с ним заодно, — пробормотал Хэмиш, морщась.
— Главное, увести его подальше от Лохду, — вмешался мистер МакИвер. — Так, чтобы не мог вернуться сюда ближайшие лет двадцать.
— Мистер Голд, больше глупостей делать не будете? — проговорил Док в самое ухо Голда. — Могу я вас отпустить?
— Можете…
Голд вполне мог освободиться и при помощи магии: преимущество дока было скорее в эффекте неожиданности, чем в силе захвата. И в пришедшей невовремя мысли, что совершив ещё одно убийство на глазах у сына, Голд снова оттолкнёт его от себя. И на этот раз, возможно, навсегда. Но почему Пен позволил себя скрутить? Неужели он так ослабел?
Голд спрятал кинжал обратно во внутренний карман и под охранное заклинание, оправил задравшиеся рукова пиджака, взял услужливо протянутую Маккре старшим трость и шагнул к сыну.
— Как ты чувствуешь себя, сынок?
— Нормально, — голос Хэмиша звучал непривычно хрипло, — нормально. — Хэмиш изобразил на лице что-то вроде ободряющей улыбки, и как подкошенный упал на траву в очередной раз схватившись за грудь. Алекс, все это время державшая Питера Пена на мушке, выронила ружьё и кинулась к возлюбленному.
— Вот магия и потребовала оплаты, ведь сделка не завершена, — пропел Питер Пен. — Ну… или дело в том, что яд, которым я отравил его сердце начал действовать. Хочешь потивоядие? Тогда свою вещь я получу прямо сейчас.
— Отпустите его, — сказал Голд, но Лахи-младший всё ещё держал Пена за руки. — Умоляю, не пытайтесь его одолеть, — Голд оглядел всех присутствующих. — Этот яд… У нас нет выхода.
— Не так-то много он и просит, железку, заметил Лахи младший.
— А он этой железкой нас всех не покоцает?
— Зависит от того как вы будете себя вести, — проговорил Пен ломко. — Отпусти же меня, болван!
Лахи разжал руки, отступил на шаг.
— Так-то лучше.
Мальчишка протёр запястье и забрал протянутый ему кинжал.
— Всё без обмана, — заметил он, взвешивая оружие на ладони. — Ты больше не будешь пытаться меня убить, Тёмный, — приказал он и продолжил добробродушно. — Это ни к чему. Я даже выполню свою часть сделки. Хотя… — Пен склонил голову к плечу, — в ней можно было найти лазейки. Но я не стану этого делать и проявлю великодушие… потому что это будет забавно.
Он выкинул вверх правую руку — и откуда-то из-за облаков спустился сгусток тьмы. Тень. Спустившись к Пену, она протянула ему половинку к скорлупы кокоса и маленькую фляжку.
Питер Пен присел на корточки рядом с распростёршимся на траве Хэмишем и Алекс, сидевшей на земле и удерживающей его голову у себя на коленях.
— Открой глаза, — потребовал вечно юный колдун.
Хэмиш пошевелился, его веки Хэмиша дрогнули и он посмотрел на Пена темным, расфокусированным взлядом.
— Ты сам сделал эту чашку, — сообщил Пен. — Я хранил твою память в ней. Не забавно ли, я одновременно даю тебе и противоядие… и яд. — Пен звонко рассмеялся. — Потому что память это несвобода. А любовь — клетка. Ты ещё поймёшь.
Пен перелил содержимое фляги в половинку кокоса и протянул самодельную чашку Алекс.
— Напои его. — Алекс судорожно кивнула. — А ты, Бейлфаер, попрощайся с папочкой. Ваше воссоединение было не долгим. Хотя, — усмехнулся Пен, — когда память к тебе вернётся, ты, возможно, будешь даже благодарен, что я избавил тебя от его общества.
Хэмиш никак не реагировал на слова Пена, только ловил ртом воздух, точно выброшенная на берег рыба. Его губы посинели, почти почернели, а лицо покрыли испарина и смертельная бледность. Алекс аккуратно влила ему в рот противоядие, и с каждой его каплей взгляд Хэмиша приобретал все более осмысленное выражение:
— Хватайте Пена, — выкрикнул Хэмиш хрипло, едва сделал последний глоток. — Отнимите у него кинжал!
— Тёмный, останови этих дуралеев, — произнёс Питер Пен холодно, и Голд, повинуясь приказу владельца кинжала, надоложил на всех присутствующих парализующее заклятье. Теперь, когда он действовал по воле хозяина, творить волшебство стало куда проще. Ещё сегодня утром он пытался применить это заклинание к Александре, и ему удалось лишь приклеить её к полу. Сейчас же чужая воля входила в него вместе с чистой магией, многократно увеличивая силу Тёмного.
— Забавно, — Пен со смешком оглядел замерший спасательный отряд. — Забавно, было бы подержать тебя в подчинении, Румпель. Но слишком хлопотно. Так что, пожалуй, я заберу эту силу себе.
— Ладно, — сглотнул Голд и облизал пересохшие губы. — Вряд ли у меня выйдет тебя отговорить. Но даже у приговоренных к смерти есть право на последнее желание.
— Любопытно, — Пен кивнул, позволяя ему продолжить.
— Я не хочу, чтобы сын видел мою смерть.
Выполнишь, мою просьбу, папа?
Пен рассмеялся:
— Настолько не хочешь, что даже назвал меня отцом? И где же ты предпочтёшь умереть?
— На берегу Средиземного моря, окружённый внуками и правнуками, — проговорил Голд с вызовом. — Но если ты спешишь, — Голд открыл дверь ломбарда, — то хотя бы в моей лавке.
Комментарий к You can die