“Андерсен” увидел на обложке Глеб и попросил:
— Давай о солдате... Ты мне ее когда-то читала.
— Ну, о солдате, так о солдате! — согласилась Зоя.
Она открыла книгу:
“Шел солдат по дороге: раз — два! раз — два! Ранец за спиной, сабля на боку. Шел он домой с войны. По дороге встретилась ему старая ведьма, безобразная, противная: нижняя губа висела у нее до самой груди.
— Здорово, служивый! — буркнула она...”
И вдруг Зоя со стула подхватилась:
— Ой! У меня все на плите сгорит!.. — и убежала в кухню.
А Глеб вдруг вспомнил эту сказку, а рисунки в книге напомнили ему разные подробности... Ура!
— Гаечка! — весело крикнул он в окно.
Быстрый шорох крыльев — и малышка оказалась тут как тут. Черный глазок на него скосила и потребовала:
— Ну?
— Сказка “Огниво” называется...
И Глеб с увлечением рассказал Гаечке, как солдат в дупло дуба полез за золотом для себя и за огнивом для ведьмы.
Умный солдат понял, что огниво волшебное и не отдал его ведьме, а отрубил ей голову.
А потом солдат этим огнивом себе на помощь вызывал могучих волшебных собак...
— У одной собаки глаза были, как чайные чашки, у другой собаки глаза были, как мельничные колеса, а у третей — как Круглая башня, — с восторгом рассказывал Глеб Гаечке.
И Гаечка узнала, как эти волшебные собаки помогли солдату от лютой казни избавиться...
— Весь народ тут закричал, чтоб он был их королем, — взахлеб рассказывал Глеб.
А конец сказки он просто взял и довольно бойко прочитал:
— “И вот солдата посадили в королевскую карету. Карета катилась, а все три собаки танцевали перед ней и кричали “ура!” Мальчишки свистели, засунув пальцы в рот, войска отдавали честь. Принцесса вышла из своего медного замка и сделалась королевой, чем была очень довольна. Свадебный пир продолжался целую неделю, собаки тоже сидели за столом и таращили глаза.”
Глеб закрыл книгу и посмотрел на птичку: ну, как ей, понравилось?..
— Ничего сказочка! Длинная! — снисходительно сказала капризная Гаечка. — Но мне здесь не все понятно... Что такое огниво, например? Или свадебный пир?..
Только Глеб хотел это ей объяснить, как она его перебила:
— А ты, оказывается, читать умеешь. Почему же не читаешь?
— Ленюсь, — честно признался Глеб.
— Не люблю лодырей!
И Гаечка подпрыгнула для разбега и скрылась из вида. Впрочем, она тут же вернулась:
— Я забыла волшебное слово “спасибо”, извини... — деловито сообщила она. — Итак, спасибо и до встречи! — и тут уже улетела совсем.
Он опять проснулся посреди ночи.
И раньше в больнице так бывало и дома. Он неожиданно просыпался, пялил глаза в темноту, потом постанывал и плакал от боли и от скуки.
Прибегали родители или бабушка Зоя и сидели рядом, пока он снова не засыпал.
Но в этот раз он проснулся бодрым и веселым, сна не было ни в одном глазу.
Глеб не знал, что его разбудило. Скорее всего лай.
Где-то по соседству громко и злобно лаяла собака, и в тишине ночи было слышно даже, как звенела цепь...
Потом лай затих.
Глеб повернул голову к окну. За чисто промытыми стеклами сияло звездами высокое небо.
И он сразу понял, что звездное небо — это чудо, которое не всем показывают, а только ему одному, потому что он был умницей, не капризничал, делал все, что просила Зоя и доктора велели, и вот за это — награда!
В соседней комнате спали отец и мама, Зоя сладко посапывала рядом в его комнате...
И только он не спал и, затаив дыхание, разглядывал эту несказанную таинственную красоту!
— Впечатляет? Да? Это я тебя разбудила, а не собака! — послышался певучий голосок. — Мне велели тебя разбудить, чтоб ты посмотрел!
Глеб увидел на окне небольшую ночную бабочку.
— А кто велел? — удивился он.
— Твой друг, Лазоревый Принц! — бабочка тоже удивилась, что он этого не понял сразу. — Да ты на звезды смотри, а не на меня! До свидания! Пока-пока!
И бабочка помахала белыми крылышками и нырнула в форточку.
Глеб попытался сосчитать звезды.
Он, наверное, умел считать до десяти тысяч, но звезд было гораздо больше!
Тогда он стал их просто рассматривать и искать самую красивую.
Но определить, которая из всех — наикрасивейшая, было невозможно.
Может быть, вот та, почти над головой... Яркая, голубая?..
А, может, вот эта? Дрожит, переливается, то розоватая, то сиреневая...
Нет, самая красивая — вон та, почти над горизонтом... Она огромная и сияет лазоревым блеском, как плащ у Принца!..