Дождь шёл до самых сумерек, то усиливаясь, то давая путешественнице послабление. Вторая низина тянулась бесконечно. Эвелин рассчитывала устроить ночёвку на гребне следующего холма, но добраться туда так и не удалось. Серый тусклый день угас, в темноте и десятка шагов ступить не получалось, чтобы не зацепиться за какую-нибудь корягу. В конце концов она сдалась. Встретив очередной фэху, забралась под его гостеприимный шатёр, расстелила подстилку. Упала, закрыла глаза и почти мгновенно провалилась в сон.
Проснулась она, когда вокруг вновь серело. Это был хороший признак, организм начинал приспосабливаться к местному ритму времени — долгие дни и долгие ночи. Эвелин стянула комбинезон, бельё, выбралась наружу под льющийся с небес душ. Прохладная вода бодрила, возвращала ощущение чистоты. Чудесное ощущение! Тихонько визжа от восторга и холода, Кэри дважды обежала вокруг дерева. Затаила дыхание, дёрнула за кончики тяжело наклонившихся листьев, обрушивая на себя водопад. Взвизгнула громче, метнулась назад в свою норку. Обтереться было нечем, так что она натянула комбинезон на голое тело. К ощущению чистоты добавилась неведомая прежде эйфория свободы. Ведь это первое утро её новой жизни! Отбросив сомнения, Эвелин вскрыла оставшуюся банку тушёнки. Нечего тешить себя глупыми иллюзиями об «аварийном запасе»! Съесть и дело с концом, а там видно будет. С аппетитом позавтракала и зашагала дальше.
Низина по-прежнему не заканчивалась. Где-то ближе к полудню дождь прекратился, серая пелена туч над головой истончилась, позволяя разглядеть размытое пятно солнца. Совсем не в той стороне, где рассчитывала увидеть его Кэри. Она шла не на юг-юго-запад, а почти точно на восток, даже слегка забирая к северу. Там, прямо по её курсу в трёх сотнях миль когда-то лежал ц’Аэр. Выжженный по приказу Байярда дотла.
Эвелин зябко передёрнула плечами. Оттуда за ней следил невидимый наблюдатель. Сейчас он же тянул, поворачивал, словно стрелку компаса. Но зачем? Что ей делать на пепелище погибшего города? Да и не пройдёт она столько в одиночку по чужой планете!
Дневной привал Кэри устроила прямо посреди поляны, чтобы не окатило душем с не вовремя дрогнувшей ветви. Прилегла, прикрыла глаза, пытаясь понять, что делать дальше.
Саши увидел инопланетянку сразу же, как только обогнул тесно сомкнувшиеся пушистыми ветвями тхечи. Сначала решил, что это оставленный в лесу труп, но грудь женщины равномерно вздымалась. Саши вынул меч, подозрительно огляделся. Инопланетники в одиночку не ходят, где один, там должны быть и другие. Верно, рыщут вокруг своего логова в поисках добычи. Почему охотники близлежащих тирчей не вырезали их, не очистили землю Кхарита?
Он не только всматривался, он вслушивался в звуки леса, внюхивался в его запахи. Странно, но никаких признаков чужаков не ощущалось. Инопланетники не кхиры, они не могут не оставлять следов. Лес сразу же обнаружит их и сообщит. Женщина была одна, несомненно. Саши бесшумно приблизился к ней, занёс меч… Тут же вспомнил, что одежда чужаков может становиться неуязвимой для бронзы. Не беда, лицо и горло открыты. Одного точного удара достаточно, она и глазом моргнуть не успеет.
Оружия рядом с пришелицей не оказалось. Что тогда она делает в чужих владениях? В любом случае, опасности от неё не исходило, значит, прервать её тхе-шу он не мог.
Саши убрал меч. Присел, разглядывая незнакомку. Женщина была не похожа на Ирис. Лицо гораздо темнее, — его собственная кожа делалась такой летом, когда солнце начинало греть во всю мощь. И волосы на голове у неё почти чёрные, как у него, только торчат непокорными прямыми прядями, а не закручиваются в кудряшки. Нос не такой, как у них с сестрой — маленький и прямой. Зато на верхней губе темнела смешная полоска пуха. У Саши появилась такая же два года назад, но с тех пор она успела превратиться в настоящие усы и щёки покрывает курчавая борода. А у женщины на щеках лишь чуть различимый пушок серебрился.
Не удержавшись, Саши дотронулся до её лица. Усики и пух были мягкими, зато прядь, выбившаяся из-под капюшона, — жёсткой, тот в точ как у него. И глаза у женщины были такими же тёмно-карими… Внезапно он понял — незнакомка не спит! Смотрит на него, затаив дыхание. На секунду подобрался, но сразу же расслабился — опасности нет. Улыбнулся, проговорил, успокаивая страх женщины:
— Не бойся, я тебя не обижу. Что ты здесь делаешь? Где твои соплеменники?
Женщина не отвечала, продолжала лежать сжавшись. Всё равно боится? Или не понимает его слов? Не знает, кто он?
Саши ударил себя ладонью в грудь, произнёс чётко:
— Я — Саши, рта из тирча Джасжарахо.
Эвелин не боялась. Разве что самую малость в первый миг, когда почувствовала лёгкое прикосновение, открыла глаза и увидела сидящего на корточках незнакомца. Она не спала, но как он подобрался, не услышала. Но едва поняла, что перед ней не зверь, тотчас успокоилась. Парнишку она узнала — ещё бы! Во-первых, он был похож на отца. Во-вторых, другого такого на этой планете не встретишь.
Юноша заговорил по-кхирски. Без электроники понять его казалось немыслимым. Эвелин могла пожалеть, что не выучила язык аборигенов, но смысла и пользы в таком сожалении не было никакого. Парень назвал себя — это Кэри поняла хорошо. Кивнула в ответ. Спохватилась, попробовала дёрнуть подбородком. Наверное, смешно получилось. Тогда она приподнялась на локте, ткнула пальцем себя в грудь:
— Эвелин. — Поразмыслив, добавила: — Женщина. Арт.
«Арт» — Саши это и так видел. А вот имя у незнакомки было ужасное. Попробовал повторить, напрягая гортань:
— Хэ…хэй…хиин.
Эвелин прыснула, до того потешными были ужимки паренька. Кто бы мог подумать, что её напевное мелодичное имя у кого-то вызовет такие затруднения!
— Ладно, не мучайся. Попробуй называть меня Кэри. Кэ-ри.
Второе имя у инопланетянки было лёгким в произношении, но для женщины не годилось. Саши хотел возмутиться, но вовремя спохватился. Во-первых, его собеседница не была кхиром. А, во-вторых, «Кэри» легко превращалось в Керит.
Он дёрнул подбородком, указывая пальцем на девушку, повторил:
— К’эри. Кэри.
— Отлично получается, — оценила его старания та.
Саши вновь попытался разобраться в обстановке:
— Почему ты одна? Где твои спутники?
Кэри нахмурилась, стараясь уловить смысл фраз. Кое-какие туземные слова она помнила наизусть, но вычленить их из потока скрипяще-шепящей речи не удавалось.
— О чём ты? Я не понимаю.
Не понимает?! Саши удивился. Ведь он задавал вопросы отчётливо и сидит рядом.
— Разве ты не слышишь меня?
— Разумеется, слышу! Но не понимаю твой…
Эвелин осеклась. Последний вопрос звучал на том же ужасном наречии, но она догадалась о его содержании. Догадалась или почувствовала? Уловила его в интонации, в мимике, жестах? В вибрации чего-то более тонкого, чем звуковые волны? Облизнув пересохшие губы, она потребовала:
— Ну-ка спрашивай меня о чём-нибудь!
Саши нерешительно молчал. Инопланетянка почти не умела разговаривать. Мыслеобразы, которые она пыталась передать, были такими же бесформенными и расплывчатыми, как звуки её языка.
— Спрашивай, я тебе говорю! — настаивала женщина.
Он повторил вопросы. Кэри напряглась, пытаясь уловить ускользающе-зыбкую тень образа. Облегчённо вздохнула, когда поняла — парень удивлён её одиночеством здесь, в чужом лесу.
— Моих соплеменников нет поблизости. Я ушла из своего… тирча. Мне нужно говорить с кхирами, с ртаари.
Ей пришлось повторить ответ три раза, пока парень дёрнул подбородком. Но в глазах его так и осталось удивление. Помолчав, Саши поинтересовался:
— Ты голодная? У меня есть хефа.
Чтобы долго не объяснять, уселся на странную, но довольно сухую подстилку инопланетчицы, передвинул на живот сумку, извлёк горсть желтоватых затвердевших стеблей. Конечно, не самая лучшая еда, но другую в весеннем лесу не найти.
Эвелин тоже села. Поколебавшись, взяла стебель. На ощупь тот был жёстким и упругим. В прошлую экспедицию она видела, как хефу перемалывают в кашицу для орче. Но та была мягкой, только что срезанной. Она повертела стебель в руках, медленно поднесла к губам. Вкус оказался неприятным: солоновато-вяжущий, с железистым послевкусием. Она всё же умудрилась откусить кончик, разжевать. Проглотила, борясь с возмущёнными позывами пищевода. Видимо, борьба отразилась на её лице, парень тут же с подсказал: