Она не могла смотреть в глаза жрецу, помня, что чуть не убила его, да к тому же обманула с платой.
Но Винодел и мудрец улыбаясь смотрели на нее. Друзья уже порядком нагрузились. Их лица были красны, и не только от жары, и они раскачивались из стороны в сторону, ударяясь друг о друга.
Взяв ее по-отечески за локоть, Димсворт сказал, перекрывая шум голосов:
— Мы поговорим о твоей проблеме, как только отошлем детей. И тогда я раскрою секрет. Он засмеялся, расплескивая пиво. Будешь пить? У тебя есть кружка?
Элия помотала головой, и Винодел сунул свой бокал ей в руки.
— Держи крепче, — прибавил он.
Элия нервно улыбнулась, но, не желая его огорчать, отпила. Пиво было таким же мерзким, как в «Таинственной Даме».
— Хватит, спасибо, — сказала Элия возвращая кружку Виноделу. Думаю, я лучше поберегу свой рассудок.
Винодел пожал плечами и приложился к кружке. Элия извинилась и пошла сквозь толпу, надеясь найти Акабара. Она увидела Оливию Раскеттл, сидящую на маленькой скамеечке перед свадебным столом, наклонившуюся над своей лютней так, чтобы слышать звуки струн в шуме толпы.
Наконец Элия заметила Акабара, который куда-то внимательно смотрел. Пустые бокалы взлетали и падали над головами гостей, все время увеличиваясь в числе.
«Как странно. Не думала, что жонглеры приглашены разборчивой женой Димсворта», — озадаченно подумала Элия.
— Увеличение налогов будет смертельно для меня, — жаловался голос в толпе гостей-купцов.
— Прекрасная чета, — объявила пожилая женщина. Интересно, рассказал ли он ей о своей кузине. Об особе, которая сошла с ума и стала путешественницей, ты помнишь?
— Ну давай же, Джиджи, — снова просил женский голос. Разочек. Он правда говорит, как король Азун.
Наконец Элия протиснулась между людьми и встала рядом с Акабаром. Увидев жонглера, она задохнулась от возмущения. На земле лежал дракон, одетый в невообразимый балахон и подбрасывал семь хрустальных бокалов леди Леоны всеми четырьмя лапами и хвостом. Акабар добавил восьмую чашу.
Хрустальная полусфера была подброшена правой передней лапой ящера, потом левой задней, правой задней, левой передней, хвостом. Восхищенная толпа собралась вокруг ящера.
— Что он здесь делает? — прошипела Элия Акабару.
— Это называется жонглирование. У вас на севере этого нет? — спросил маг, добавив еще одну чашу к летающей посуде.
— Я знаю, что такое жонглирование, — ответила Элия, теряя терпение. Но зачем это? Акабар пожал плечами:
— Несколько женщин с севера подумали, что он чей-то домашний питомец, и стали бросать ему еду. В азарте они стали забрасывать его по-настоящему. Ящер не хотел показаться невежливым. То, что он не мог съесть, он стал подбрасывать.
Думаю, проще жонглировать посудой, чем салатами.
— Но его не должно быть здесь, — процедила Элия сквозь зубы. Я приказала ему остаться в моей комнате.
Вдруг леди Леона протиснулась сквозь толпу, и все притихли. Самые шумные из зрителей постепенно отвернулись, как бы продолжая разговор.
Мать невесты кашлянула. Наверно, таким кашлем боги известят о начале Судного дня. Дракон отвлекся, и восемь чашек упали на траву. Девятая чашка упала ему на нос, и он застенчиво посмотрел на леди Леону.
Жена Димсворта уставилась пристальным взглядом на Элию:
— Если вы с вашим питомцем закончили, то я подам сигнал к началу торжества.
— Он не мой… — начала Элия, но леди Леона развернулась, и направилась к компании за свадебным столом. Толпа гостей последовала за ней, как солдаты за командиром.
Элия стукнула ящера по ноге.
— Где ты взял этот нелепый шутовской наряд? — спросила она, сильно дернув шелковый балахон.
Дракон улыбнулся и повернулся вокруг так, чтобы она могла получше рассмотреть его одеяние. Маленькие колокольчики на нем зазвенели.
Элия вздохнула.
— Подними чашки, — приказала она, указывая на хрусталь на земле.
С преувеличенной покорностью ящер повиновался и начал осторожно ставить посуду на стол.
От свадебного стола донесся голос Леоны:
— Внимание, господа. Шатер затих, и мать невесты продолжала, — я очень рада представить Оливию Раскеттл, великолепную певицу. Раскеттл сочинила оду в ознаменование соединения двух наших семей.
Раздались вежливые аплодисменты. Элия решила воспользоваться моментом, чтобы незаметно отправить Дракона в их комнату. Она схватила его за балахон и начала проталкивать ящера сквозь толпу. Слегка хныкая, он показал на Оливию.
— Он хочет послушать ее песню, — сказал Акабар.
Элия покорно вздохнула.
Дракон сложил лапы и наклонил голову, как большой знаток музыки.
Раскеттл начала бренчать на лютне. Аккорды звучали так же, как те, что певица извлекала, дразня дракониху три дня назад.
Хотя хафлинг неплохо пела, и мелодия была приятной, ее почти не слушали, и разговоры продолжались.
Элия уловила слова, сказанные гнусавым голосом:
— Как я сказал сэру Рафнеру, налоги надо поднимать.
— Она ужасно мала, эта певица, — заметила одна из невестиных подружек, — но не хотела бы я встретить ее в темном переулке.
— Не более пятнадцати кружек, — кричал пьяный голос.
— Джиджи, сделай это для меня, пожалуйста! «Ради бога, Джиджи, сделай — подумала Элия, — когда же кончится это канюченье, Джиджи!» Джиджиони Драконошпор вздохнул. Минда не отстанет. Хотя Джиджи понимал, что свадьба Фреффи была не тем местом, где можно было пародировать короля. Но если тихо и быстро…
Элия услышала, как молодой голос сказал:
— Хорошо!
— Ура, Джиджи! — закричала женщина.
— Наконец-то, — пробормотала Элия.
— Дайте мне подготовиться, — сказал Джиджи. Затем его голос изменился. Он стал глубоким и хриплым, появился акцент.
— Мои кормирцы. Мой народ. Как ваш король, как Азун, и как Король Азун IV, я должен сказать, что повышение налогов — результат направленной деятельности… Голос понизился до шепота: …Ванджи, кто виноват на этот раз?
У Элии перехватило дыхание. Она сконцентрировала внимание на изменившемся голосе Джиджи. Остальная болтовня для нее перестала существовать, и она слышала только его. У нее закружилась голова. Толпа душила ее. Ее рука начала ужасно болеть. Раздалось рычание.
Паника охватила Элию. Тело вышло из повиновения, как тогда, когда она чуть не убила Винодела.
Она попыталась взять себя в руки, чтобы не накинуться на Драконошпора, но безуспешно. Послышались крики, вопли. Что-то загорелось.
Стоя рядом с Элией, Акабар ощутил запах дыма. С ужасом он увидел, как ее перчатка на правой руке вздулась и загорелась. Затем он услышал, что Элия зарычала, как собака. Ее лицо исказила гримаса ярости.
Дракон обернулся. Акабар взял Элию за левую руку, с невероятной силой она оттолкнула обоих, человека и ящера, и бросилась на Джиджи.
В один момент ее руки оказались у него на горле. Она могла свернуть ему шею, но увидела длинный острый нож для торта. Она потянулась к ножу, и отпустила молодого человека. Джиджи сумел увернуться, и клинок воткнулся в стол, — Я не хотел, — брызгал слюной зелено-золотой дворянин. Правда! Это только потому, что Минда просила меня.
Элия выдернула клинок из стола и уставилась на свою мишень. Джиджи отскочил. Женщины завизжали, несколько мужчин бросились с криком на нападающую.
Элия встретила их с ножом наготове. Один слишком распетушившийся парень получил удар по щеке.
Родственники жениха, увидев сумасшедшую убийцу, выскочили из-под шатра, оборвав веревки, удерживающие его. Тент захлопал на ветру.
Оливия поняла, что аудитории не до нее, и направилась к дерущимся. Она подбежала к Акабару, помогая ему подняться с земли, и спросила мага:
— Что она творит?
— Это сигиллы, — начал Акабар шепотом. Они пытаются заставить ее убить .этого человека, потому что он говорил голосом короля Кормира.
Оливия взглянула на Джиджи, ползающего по земле.