— Чаю хочешь?
— Да, конечно, — обрадованно закивал Дейк. Элен щелкнула кнопкой электрического чайника, достала из сушилки красивые чашки, поставила на стол вазочку с печеньем.
— Так зачем ты все-таки пришел? Только не говори, что соскучился.
— Так и есть. Я понял, что поступил неправильно, когда расстался не только с твоей мамой, но и с тобой тоже. Впрочем, это она меня выгнала…
Вот так поворот! Элен едва не рассыпала сахар.
— То есть у тебя проснулась совесть? После стольких лет? Мило.
— Можешь говорить что угодно. Я позвонил твоему дедушке, и он сказал мне, где вы с мамой отдыхаете. А так как мне нужно было во Францию по делам, я решил, что заодно навещу вас.
— Что-то я тебя там не видела.
— А я приходил, когда ты уже уехала, — прищурился Дейк. — И застал только твою мать с каким-то жиголо.
Элен очень аккуратно поставила сахарницу.
— Что?
— Пока ты, доченька, сидишь здесь, в Лондоне, твоя мамочка завела курортный роман с полным отморозком, — зло сказал Дейк. — Я попытался достучаться до ее разума, но она осталась глуха к справедливым доводам. Я очень хотел бы восстановить с ней отношения, но, кажется, она полностью очарована этим мерзавцем и не собирается меня слушать. А ее любовник посмел прибегнуть к рукоприкладству, чтобы прервать нашу беседу.
— Как выглядит этот жиголо? — спокойно поинтересовалась Элен. Внутри что-то закипало, как в старинном чайнике. С бульканьем. Еще немного — и пар пойдет. Нет, она все-таки не ошиблась, встретив отца холодно. Видимо, за прошедшие годы он если и изменился, то лишь к худшему.
Дейк принялся с упоением расписывать Мэтью черными красками, не обращая внимания не выражение лица дочери. Элен же боролась с желанием огреть папочку сковородкой прямо сейчас. Ни о каком прощении речи уже не идет. Надо себя сдерживать, не распускать руки. Вдруг убьет ненаглядного родителя, куда потом девать труп?
— Твоя мать, — вещал Дейк, — ведет себя как проститутка. Оставила тебя одну, выгнала небось с виллы, а сама там забавляется с молодым любовником. И совершенно не ценит любовь, которую я хочу ей предложить.
— Папа… — сладким голосом сказала Элен.
— Да, дочка? — улыбнулся Дейк.
— Иди ты… — тем же тоном произнесла девушка.
Дейк опешил.
— Что ты сказала?!
— Иди ты, — посоветовала Элен. — Не понял с первого раза? И если еще раз посмеешь явиться, я из тебя котлету сделаю. Я восточными единоборствами занимаюсь. Впрочем, это было уже после того, как вы с матерью разошлись, так что ты наверняка не в курсе. Вали отсюда, папочка.
— Вот ты какая… — медленно произнес Дейк.
— Вот такая.
— Да, сразу видно, в кого ты пошла!
— Имеешь в виду, что я вся в тебя? Убирайся! — Элен взялась за сковородку. На той еще сохранились остатки ужина. Ничего, так будет даже смешнее, будто в глупой американской комедии. — А то кликну соседа Майкла. Он в полиции работает.
— Родному отцу полицией грозит! Ну ладно, как хочешь, — Дейк поднялся. — Имей в виду, я приходил по-хорошему, ты сама меня слушать не захотела. Вы обе еще пожалеете!
— Уйдешь ты или нет?! — крикнула Элен. — У меня терпение иссякает.
Дейк встал и пошел к двери. На пороге остановился и скорбно взглянул на Элен, но та по-прежнему держалась за сковородку. Он вздохнул и удалился, хлопнула входная дверь. Элен отпустила ни в чем не повинную посуду, кинулась в коридор и заперла дверь на все замки.
После этого она вернулась на кухню, налила себе чашку чаю, села к столу… и вот уже тогда заплакала.
Остин Шэнкс распахнул дверь громадного внедорожника.
— Прошу, прекрасная дама.
Голос с манерами не сочетался: глухой какой-то и невыразительный, про такой говорят — пропитой. Да и сам Остин выглядел странно, насколько Рита смогла разглядеть в свете, падавшем из салона: коренастый, с уродливым шрамом на левой щеке и губы какие-то кривые. Рита одернула себя: нельзя так придирчиво рассматривать человека, который тебя выручил.
— Спасибо, — улыбнулась она Остину и скользнула на заднее сиденье, широченное, как диван.
Мэтью устроился впереди — видимо, о чем-то им с Остином надо было поговорить. Шэнкс занял водительское место, и джип взревев рванул вперед, рассекая темноту.
— Спасибо, Остин, выручил ты нас, — кивнул другу Мэтью.
— Не за что, — буркнул Шэнкс. — Не такая уж это и сложная процедура… Как работник правовой структуры, я должен добавить — к сожалению. А теперь осталось проехать, но тут проблем не возникнет. Покажу удостоверение, скажу, что доставляю свидетелей по делу…