— Мудро…
Благополучно пройдя регистрацию, таможенный и паспортный контроль, офицеры оказались в зоне вылета. Василий сунулся к буфету и быстро отпрянул:
— Ешкин кот, рюмка водки — три доллара!..
— Заграница началась, — кивнул Плахов. — Пошли в «дьюти-фри», возьмем бутылку с собой. Пузырь вискаря за восемь. Пошли-пошли, у меня есть…
…Под крылом самолета расстилалась бесконечная гряда облаков, похожая на снежное поле. Так, наверное, выглядит пейзаж где-нибудь в Антарктиде.
Но Вася знал, что внизу, под облаками, расстилается Лазурный берег. То есть лазурное там — море. И теплое, как парное молоко. А сам берег — зеленый от обилия пальм…
И тут самолет мягко, как сквозь вату — как сквозь сахарную сладкую вату, — опустился ниже облаков и перед Василием открылся бесконечный залив. Вода уходила за горизонт, сколько хватало взгляда. В самолете словно воздух изменился, словно свежестью пахнуло и почувствовал солоноватый, ни с чем на свете не сравнимый запах моря. Рогов прильнул к иллюминатору. Ему захотелось немедленно — да хоть прямо отсюда, на парашюте — спуститься в море, упасть на волну, взметнув фонтан брызг, и поплыть мелкими саженками (Рогов плавал только по-собачьи) туда, за далекий горизонт…
— Пристегните ремни, гражданин, — довольно сурово сказала ему бортпроводница. Оказывается, обращалась она к нему уже не в первый раз.
Рогов отлип от окна. Пристегнулся, блаженно потянулся. Спросил Плахова:
— Игорь, а ты с парашютом прыгал?
— Ну прыгал, — без энтузиазма ответил Плахов.
— Здорово?.. Красота, поди, неземная?
— Это точно — неземная.
— Еще хочешь?
— Нет.
Рогов помолчал, потом снова спросил:
— Игорь, а ты купальные принадлежности взял?
— Плавки, в смысле? Ну взял. Вы, однако, не расслабляйтесь, старший лейтенант Василий Иванович! Не на отдых летим!
Рогов гордо тряхнул подбородком:
— Я еще не выкурил свою последнюю сигарету!..
Первое, что увидел Рогов, покинув здание аэровокзала, — пальмы. Огромные, почти как наши липы. Непривычная, очень рельефная, приятная на ощупь, горячая на солнце кора… Хочется, типа, щекой прикоснуться. Нет, Плахов прав, пора заканчивать с курортным настроением. Работать приехали.
Рогов поискал глазами Игоря и Сергея Аркадьевича. Они стояли и тоже глазели по сторонам. Рогов подошел, хотел — от переизбытка чувств — что-нибудь сказать по-французски, но вспомнил лишь «се ля лютте финале». Это соответствовало сути задания, но настроению пока не соответствовало.
К ним приблизился лысеющий, чуть выше среднего роста, среднего возраста неприметный человек с бледными глазами. Идеальный агент: из тех, на ком совершенно не останавливается взгляд. Сказал по-русски с сильным акцентом:
— Вы из Петербурга? Полицейские?
Голос был неприятным, скрипучим. Рогову не понравился.
— Вы Перес?.. — широко улыбнулся Егоров.
— Детектив Анри Перес, — сухо уточнил агент.
— Очень приятно! Подполковник Егоров… Сергей Аркадьевич. Старший группы. А это наши лучшие сыщики…
— Разрешите посмотреть ваши паспорта, — неожиданно протянул руку Анри. — Это такая необходимость… для идентификации личностей.
«Убойщики» недоуменно переглянулись, но достали документы. Перес бегло просмотрел их и вернул хозяевам.
— Все в порядке. Теперь…
— А теперь ваши документики, будьте добры! — не дал договорить ему Рогов. — Так, чисто для идентификации…
Плахов прыснул в кулак. Анри и Егоров закашлялись, но возразить было нечего. Анри вынул удостоверение личности и резким жестом выставил перед собой. Рогов вежливо взял у него из рук закатанный в пластик документ, долго изучал, поглядывая то на фотографию, то на Анри, пока агент не выдержал и не спросил нервно:
— Похож?!
Нижняя губа его дернулась.
— Похож, — важно кивнул Рогов.
— Ну ты даешь, Василий, — шепнул ему на ухо Плахов. — Такое слово без запинки… И-ден-ти-фи-кация!
— Не нравится мне этот шаромыжник… — тихо буркнул Василий.
Напряженность, установившаяся с первой секунды ответственной встречи между представителями правоохранительных органов двух великих держав, только увеличилась возле автомобиля. Егоров не мудрствуя лукаво по-хозяйски залез на место рядом с водителем. Анри потерял дар речи — стоял-топтался у передней дверцы и пыхтел. Намекать жирному гостю, что надо бы вылезти, было ниже достоинства талантливого агента. Сам же гость вовсе не тяготился паузой — сидел себе, улыбался, вертел головой. Шофер тоже молчал. Рогов явно наслаждался ситуацией.