— Мерси! — хором выдали Плахов и Рогов. Получилось почему-то издевательски.
Анри демонстративно отвернулся. Дескать, не нуждаюсь я в вашей благодарности.
— Все, сегодня же все домой! — огласил Егоров вердикт. — Анри, когда самолет?
— Через три часа, — глянул Анри на часы. На самом деле, инициатором высылки шебутных ментов был он.
— Вы с нами? — поинтересовался Игорь у Егорова.
— А вот я, Плахов, останусь. Грехи ваши замаливать.
— Их в аэропорт отвезти? — обратился Анри к Егорову, по-прежнему игнорируя оперативников.
— Сами доедем, — гордо отказался Плахов.
— Не графья… — добавил Вася.
— Тогда, прощайте. Счастливая дорога!
Анри, гордо вскинув подбородок, покинул квартиру.
— Давайте вещи свои пакуйте, — приказал Егоров. — В Питере разберемся… Ишь чего удумали — билеты у артистов воровать! Вы бы уж тогда не представлялись, кто такие, а просто — р-раз ему в рыло…
— Была такая оперативная мысль, — признался Рогов. — Чисто гуманизм не позволил.
— Ну вот. И он бы не знал, кто вы. А вы… Собирайтесь, короче.
— Погодите, Сергей Аркадьевич, — остановил его Плахов. — Сейчас не до этого… У вас фотографии лишней нет?
— Чьей? — удивился Егоров.
— Вашей.
— Есть. От визы осталась. А зачем?
«Зачем» — пришлось объяснять довольно долго. Вася с Игорем и сами не были уверены во всех деталях своего плана. Зато, пока объясняли, прошло время и сам по себе отпал вопрос о самолете.
Что же она могла еще мыть такое белое? Чрево?.. Но чрево — не белое. И вообще — внутри его на речке особо не помоешь. А все части тела, которые снаружи, Троицкий уже перебрал. Даже «белые зубы», хотя и они не вполне снаружи…
Поплавок дернулся. Троицкий подсек. Пусто. Тревога ложная. Не ловится на его удочку каннская рыбка. Второй час отлынивает.
И умиротворение не наступает. Тревожный сигнал. Раньше рыбалка всегда приводила Михаила Демьяновича в душевное равновесие. После всех стрелок-разборок, после СИЗО, после любых трагических происшествий, когда, бывало, и жизнь висела на волоске. Выйдешь к реке, забросишь удочки, смотришь на водную гладь, ветерок по камышам гуляет…
Троицкий вдруг грязно выругался. Коллеги взглянули на него с удивлением. А Троицкий вспомнил в тот момент, что в его фильме нет сцен рыбалки. Там герой расслабляется в баньке, за зеленым столом казино или вообще на лошадях по полям скачет, как наскипидаренный (реальный Троицкий лошадей на дух не переносил). Как-то все по-гопнически, по-новорусски. А по-человечески — чтобы вот на рыбалке, на тихом озере — нету сцен. Не додумался он подсказать режиссеру. И сам киношник, мудила, не додумался. А ведь такое естественное художественное решение.
«Дерьмо фильм, — решил Троицкий. Эх… Поубивал бы всех, ей-богу».
— Что же белое?
— Белое сердце, — подсказал Николай.
— Что-о? — изумился Троицкий. — Ну ты даешь. Скажи лучше, они тебя точно не заметили? Белое сердце…
— Обижаешь, Демьяныч, — вскинул голову Николай. — Я за ними, как мышка, проскочил.
— Хороша мышка… — Троицкий иронически оглядел мощную фигуру охранника. — Дальше рассказывай.
— Потом они по набережной прошлись, пива из магазина выпили и к этому портняжке. Улица Александра Третьего, дом восемь. И больше не выходили.
— Что за дом?
— Ателье проката и пошива одежды. Там он и живет. Соседи сказали, эмигрант из Ростова. Давно здесь.
— Из Росто-ова, — протянул Троицкий. Не клевало.
— Димон отзвонился, — подошел Серов. — Пока тихо сидят. Хозяин окна вымыл.
— В тихом омуте черти водятся, — Троицкий потер рукой лоб. — Зараза, опять разболелась…
— Еще пятнадцать минут до «колес», — глянул на часы Серов. В отсутствие Димы он лично следил за графиком приема лекарств. — Да, а ребята питерские борзые. Может, пока в Португалию свалить? А на закрытие, если что, приедем.
Привычное серовское предложение свалить Михаил Демьянович проигнорировал. Задумчиво посмотрел на поплавок:
— Ну ведь ни черта не клюет, сволочь… Фестивальная рыба, вся на понтах. Серый, кинь-ка еще каши…
Серов взял из ведерка горсть каши, швырнул в воду.
— Демьяныч, на спиннинг попробуй, — льстивым голосом предложил Николай.
— Не люблю я все эти спиннинги, — поморщился хозяин. — Настоящая рыбалка только на удочку… Отвлечься можно. И о жизни подумать…
— А мне больше сеткой нравится, — признался простодушный Николай. — Ты на берегу отвлекаешься, а она ловится. Зато потом как вытащишь…