Жизнь продолжалась. Неслась на всех порах — и мимо, мимо…
Надо действовать. Дни идут, на улицах полно красивых солидных мужчин.
«Глупо ждать принца, который не знает твоего адреса», — так, кажется, было написано в предпоследнем «Космо». Очень умная мысль! За свое счастье нужно бороться, самостоятельно оно не придет.
Кристина быстро собралась, нанесла на лицо минимум косметики и вышла в город.
По замка́м Николай был одним из лучших в Петербурге. Просунув в скважину отмычку, закрывал глаза, прислушивался к своему дыханию и… вдруг делал одно безукоризненно верное движение. И открывались практически любые двери.
А за этими дверьми… Нет, ну всякое, конечно, бывало. Один раз он вошел в квартиру на Петроградке, где, по наводке, хранил добро богатый азербайджанец с рынка. Но за дверью обнаружились три комнаты, плотно забитые арбузами. В другой раз он попал в «однушку», где на него накинулось штук десять голодных кошек. Зато был случай, когда он взял хату, где прямо на кухонном столе валялась пачка баксов — десять кусков. И по комнатам еще порядочно по мелочам набралось…
Так бы и занимался спокойно себе «индивидуальной трудовой деятельностью», но однажды спалился на квартире авторитетного человека, тогдашнего партнера Троицкого. Был жестоко бит и приставлен к бригаде. С тех пор вот и… фестивалит.
Французский замок оказался хлипеньким. В Питере такие открываются ногтем.
— Скромненькая хатка, — оценил Серов. — Внимания не привлекает.
— Ну чё ж ему светиться-то зря…
— Перед Дворцом светится — не стесняется… Ладно, глянем, чего у него тут…
В сумке обнаружился иностранный паспорт Егорова.
— Егоров Сергей Аркадьевич… Все точно. У-у-у рожа…
— Смотри, фрак тут у него. Ходит, значит, на представления.
— Предусмотрел все, сучара… Глянь, «макарыч».
— Обойма?..
— Полная. Но все равно несерьезная штука. Из него только по бутылкам стрелять. Ой, глянь. Матрешки. А это еще зачем?
Серов задумался. И впрямь — зачем столько матрешек? Хрен его знает. Для того чтобы прятать что-нибудь? Его осенила неприятная мысль:
— Может, для взрывчатки?
— Точно! — охнул Николай. — Сто пудов — для взрывчатки. Больше незачем.
Солнце стояло в зените, палило нещадно, телеведущему Шалашову смертельно хотелось искупаться, и он спешил закончить репортаж.
— Атмосфера на Каннском фестивале становится все напряженнее… Борьба за главный приз в этом году нешуточная. В ход идут все средства. У Олега Белова украли билет на премьеру. Сегодня был избит иранский режиссер Абель Шмабель. В городе орудует подозрительная группа лиц, представляющихся милиционерами из Петербурга…
Генерал Сан Саныч екнул. Репортаж с фестиваля в своем кабинете он смотрел вместе с Шишкиным и Любимовым. Сердце подсказало — сегодня включить телевизор.
— Засветились, что ли, парни? — предположил Шишкин.
— Ну-ка… какой у них там номер, — рассерженно потянулся к телефону генерал. — Я им покажу сейчас — орудовать.
— Прачечная на проводе, — раздался в трубке незнакомый голос.
— Прачечная, — повторил Серов, снявший трубку в квартире на улице Сен-Жак. — А вы кто такой?
Сан Саныч счел за благо оборвать связь.
— Ну ты даешь, Серый! — напряженно хохотнул Николай. — Как же…
Серов махнул рукой:
— Пусть покумекают. Решат, что номером ошиблись. Не парься.
И аккуратно обтер трубку носовым платком.
На сей раз затрезвонили два телефона сразу. Городской Серов больше трогать не стал, ответил по мобильному.
— Валить надо, мужики! — раздался голос Плахова. — Три минуты у вас.
— О'кей, валим, — нехотя согласился Серов.
На лестнице столкнулись с лысеющим человечком с белесыми глазами. Такого избыточно неприметного вида. Маскировочного. И взгляд под стать — отсутствующий. Марсианский немножко. Куда больше похож на киллера, чем Хомяк.
А самое интересное — в руках ружье в чехле.
Сергей с Николаем остановились внизу, прислушались… Так и есть: незнакомец открыл дверь квартиры номер четыре.
— Приехали, — прошептал Николай.
— Оптика, — кивнул Серов.
Егоров в это время лихо расправлялся с котлетой и картошкой-фри. «Хватит экспериментов!..» — твердо решил он. Осталось только для полноты ощущений попробовать легендарный луковый суп, о котором принято говорить с восхищением. Хотя наверняка такая же бодяга как устрицы и морской еж…
Сейчас, однако, старший группы на суп не решился. Выбрал блюдо породнее, попривычнее. И пива бы своего выпил с радостью, «Балтики», но ее французы не закупают. Поддерживают своего отечественного производителя.