Рохан направился к новейшей из двух тренировочных машин, пробежался пальцами по клавишам, пнул пусковую педаль. Нахмурившись, Рохан выпятил губы, подошел к старой машине — ее компоненты двигались свободнее, требуя приложения меньших усилий, но отличались существенным люфтом. Новая, туго собранная машина позволяла быстрее набирать символы. Рохан подал знак ученикам, смотревшим вниз со второго этажа: «Масло! Смажьте соединения. Почему оборудование не обслуживается как следует?»
Ученики поспешили выполнить указание.
Скляр Хаст тоже попробовал клавиши обеих машин и решил использовать новую — если ему предоставят возможность выбора. Зандер Рохан отошел в дальний конец помещения и стал вполголоса совещаться с Мирексом и Войдервегом. Все трое оглянулись на Хаста, невозмутимо ожидавшего дальнейших событий. В воздухе чувствовалась тяжелая атмосфера враждебности.
Мирекс и Войдервег приблизились к Хасту: «Желаешь ли ты поставить какие-нибудь условия? Потребуются ли исключения?»
«Объясните, что вы предлагаете, — ответил Хаст. — Тогда я смогу решить, какие условия или исключения мне потребуются».
«Мы не предлагаем ничего особенного — по сути дела, хотели бы провести испытание, сходное с тем, какое устроили на турнире Омержа в год Вальдемарова Привода».
Хаст коротко кивнул: «Четыре выдержки из Аналектов?»
«Совершенно верно».
«Какие именно?»
«Удобнее всего было бы набирать упражнения для учеников — не думаю, что у мастера Рохана есть какие-нибудь предпочтения на этот счет».
«У меня их тоже нет. Ученические упражнения приемлемы».
«Предлагаю применять турнирные множители. Лучшая оценка умножается на пятьдесят, вторая на тридцать, следующая на двадцать и последняя на десять. Таким образом наилучшее достижение получает наибольший вес».
Скляр Хаст задумался. Множители, как правило, были выгодны нервничающему, чаще совершающему ошибки наперсточнику, но не размеренно, последовательно набирающему символы оператору. Тем не менее, в сложившихся обстоятельствах это не играло существенной роли — ни он сам, ни Зандер Рохан не отличались склонностью к внезапным приступам молниеносного проворства.
«Согласен. Как насчет ошибок?»
«Каждая ошибка, то есть неправильный набор символа, прибавляет три секунды к счету времени».
Хаст снова согласился. Оставалось обсудить еще несколько вопросов технического характера: что именно считалось ошибкой, как должны были регистрироваться ошибки и каким образом штрафные секунды следовало прибавлять к счету времени.
Наконец согласовали все возможные ситуации. Выбрали тексты: упражнения 61, 62, 63 и 64 — отрывки из Аналектов, в свою очередь представлявшие собой записанные сигнальными символами сокращенные цитаты из шестидесяти одного тома Мемуаров.
Перед тем, как согласиться с выбором упражнений, Зандер Рохан надел очки, которые носил с недавних пор — две линзы из прозрачной смолы, расплавленной и формованной, вставленные в оправу из прессованных прутьев — и внимательно прочел заданные тексты. Скляр Хаст сделал то же самое, хотя, будучи наставником учеников наперсточника, знал выдержки наизусть. Каждый участник соревнования мог пользоваться любой из двух тренировочных машин; оба выбрали новую. Они должны были набирать символы каждого упражнения по очереди, причем Рохан дал понять, что предпочел бы, если бы Хаст делал это первый.
Скляр Хаст сел за панель машины, расставил перед собой текст упражнения, размял загорелые пальцы, проверил функционирование клавиш и нажимных стержней. Напротив сидели судьи, а показания часов контролировал арбитр Мирекс. В этот момент отодвинулась дверь первого этажа, и в тренировочное помещение зашла Мерил Рохан.
Зандер Рохан повелительно указал ей на выход, но дочь проигнорировала его. Заступник Войдервег нахмурился и неодобрительно погрозил ей пальцем; его она даже не заметила. Скляр Хаст бросил на нее один-единственный взгляд. Встретившись с ее ясными глазами, он не смог понять, что именно прочел в этих глазах. Презрение? Отвращение? Насмешку? В конце концов, это не имело значения.
«Внимание!» — объявил Иксон Мирекс. Хаст чуть наклонился вперед, его сильные руки и напряженные пальцы нависли над клавишами. «Приготовиться! Начали!»
Пальцы Хаста ударили по клавишам, нога нажимала на пусковую педаль. Первое сочетание символов, второе, третье. Хаст работал аккуратно, мало-помалу расслабляясь, позволяя естественному мышечному ритму набирать скорость.
«...Даже если бы мы могли связаться с Исходными Мирами, не уверена, что теперь захотели бы это сделать. Невзирая на неизбежные преследования, каковые последовали бы за установлением такой связи (учитывая наш особый жизненный опыт) — вообще не рассматривая эту сторону вопроса — мы приобрели здесь нечто, чего никто из нас прежде не знал: ощущение достижения на уровне, превышающем то, что я назвала бы «социальной манипуляцией». В общем и в целом мы счастливы на плотах. Разумеется, многие ощущают тоску по дому, ностальгию, тщетные сожаления — как этого можно было бы избежать? И разве эти чувства были бы не столь же мучительны на Новом Оссининге? Все мы долго спорили по этому поводу, но окончательного решения так и не приняли. Фактически все мы, судя по всему, готовы смотреть в лицо новой действительности с решимостью и хладнокровием, о существовании которых в нас мы, пожалуй, раньше и не подозревали».