— Сдайся и умри, Шень-сяньшень! — не стал сдерживать формацию «Пленяющих Цепей» пурпурный глава, отпуская плетение, наводя его на обоих грешников разом.
Окруженные фиолетовой дымкой цепи, тянущиеся к дракону и коту из печати формации, были уже в шаге от захвата преступников. Они окружали их и стягивали в кольцо, не давая и возможности выбраться. Но тут резкая, почти незаметная глазу вспышка, сопровождаемая переливами птичьей трели, устремилась к Шин Лину, разрушая ту самую печать за его спиной, из которой тянулись цепи.
Мало кто из присутствующих смог понять, что на самом деле произошло. И кто был этой самой вспышкой, похожей на мелькнувшую, рассекшую воздух и небо молнию, которая разрушила плетение пурпурного главы. Пальцы главы Шина, тлеющие от удара стихии, покрытые копотью, дрожали. Перед глазами, от разрушенной чужим умением формации, все завертелось, словно волчком. А к груди подступал горький комок рвоты.
— Ты и правда грешник, Шень-сяньшень, — взяв себя наконец-то в руки, сказал глава, при этом смотря на кота, по-прежнему стоявшего за спиной дракона. — Достойный ученик у прославленного учителя, — и в знак почтения чуть склонил голову, признавая мастерство Лун Яо.
Как бы Шин Лин не ненавидел Шень Луна, не признать то, что он выдающийся мастер не мог. Он и правда гений своего времени. Только это не отменяет того, что у дракона перед миром мастеров целый свиток прегрешений. Начиная от основания темной секты на пару с демоном-вороном, заканчивая убийствами нефритовых драконов и последователей светлого пути. Да и о казни корабельщиков забывать не стоит. Так что список обвинения внушительный.
— Раз вы не хотите сдаться сами, Шень-сяньшень, то я буду вынужден применить силу!
— Жду не дождусь, Шин-иньер, — ответил дракон, смотря на стоящего поодаль Старейшину Сюаня, обращаясь уже к нему: — почту за честь, Сюань-сяньшень, вступить с вами в битву. — Рука дракона, быстрым движением, оказавшись за спиной, извлекла из гибких ножен, тонкий, расписанный ветками молний клинок. Тот самый, пронзивший на поле боя сотни вражеских сердец, разрушивший десятки ядер совершенствования, прозванный в кругах светлого пути, как:
— Громольд Небесный!
17 глава «Безграничная воля»
Шень Лун
— Громольд Небесный!
Произнес имя моего клинка старейшина Копья, смотря с неприкрытым уважением на оружие и меня, его владельца. Определенно, согласившись на бой с ним, мне придется несладко. Вряд ли удастся выйти из этого противостояния живым. Максимум, что я могу в своем плачевном состоянии — это «Шаги по облакам», связка из семи взмахов и удар «Небесного грома». И даже после этого я рухну без чувств, вкусив в полной мере всю прелесть отдачи молний Кары.
— Учитель, — встает на мою защиту Яо, готовый сражаться с ними всеми разом.
Несомненно, Яо, как мой личный ученик и наследник стиля «Нефритовый Шторм» способен справиться с присутствующими здесь мастерами и старшими учениками сект. За исключением Старейшины. Это не значит, что я в него не верю. Верю. Но Сюань-сяньшень на ступень выше того же Шин Лина, и всех с ним прибывших. Как и сказал Тен-эр, справиться со Старейшиной смогут не многие.
— А-Яо, старейшину я возьму на себя, а ты разберись с остальными мастерами.
Ученик не стал откладывать на потом возможность расчистить путь, поэтому кивнул, закрывая меня собой. В его руке тут же блеснул клинок, вокруг тела затрепетали молнии, в воздухе повис запах раскаленного металла, и за долю мгновения, под звук птичьей трели, он оказался подле ближайшего послушника «Цветущей Сливы», от которого осталось только обожженное, покрытое копотью тело. С последующими мастерами происходило тоже самое. Лишь пару раз Яо пришлось использовать второй взмах клинком, чтобы отправить мастера в реку перерождения.
— Остались только вы, Шин-сяньшень, — сказал ученик, выставляя перед собой клинок с трепещущими по кромки лезвия молниями. В глазах его сталь, в голосе лед, каждое движение — искра небесной стихии.
— Хочешь со мной сразиться, Киса? — тон пурпурного главы насмешлив. И хоть я не вижу его губ, улыбка там точно есть. Кривая, полная яда и презрения. А-Яо не поддавался на провокации, а ждал моего слова. Я не отказал ученику в просьбе сразиться с мастером, который когда-то был и моим противником.
— Ради вас, Учитель, я нанесу всего три удара, — сказал ученик только для меня. И на призванную технику Пурпурного тумана, окутавшего Шин Лина, он раскатам грома подобно, устремился вперед, оставляя меня наедине со Старейшиной Сюань.