Лязг!
За долю мгновения извлекается из ножен клинок Старейшины. Мало кто понял, что произошло, но обессиленные и раненые мастера секты сливы упали замертво, смотря в пустоту небытия потухшим взглядом. Главы сект, вступивших в светлый Альянс, смогли услышать только свист рассекающегося воздуха, и увидеть, как возвращается к хозяину обагренный кровью меч, который тут же оказался приставлен к шее главы Шин.
- Рассказывай! - потребовал Старейшина
За этими словами последовало молниеносное движение руки с зажатым в ней мечом. Острая кромка срезала с лица главы Шин скрывающую шрамы мяньши, демонстрируя всем здесь присутствующим: и главам светлых сект, создавшим Альянс, и другим старейшинам - уродство когда-то красивого мужчины. Шрамы – это наказание за позор и проигрыш, а также замена смерти. Жить в позоре и уродстве – таково наказание прежнего главы.
Шин Лин живет с этими шрамами уже больше 50 лет, скрывает их за шелковой тканью, лелеет каждую загрубевшую полосу и теплит ненависть к тому, кто действительно в его уродстве виноват. Как и терпит все то, что сейчас, на данный момент происходит. А именно – унижение.
«- Когда-нибудь, Старейшина На, вам все сполна вернется» - обещает от мысленно, все также не смотря Небесному, почти божественному мастеру в глаза, при этом рассказывая обо всех действиях грешника Шень Луна. Об ученике, которого он обучил драконьему стилю, о запрещенных умениях предков рода Шень, о поисках какой-то древней реликвии, и о странных, наделенных силой небожителей путниках, сопровождающих Шень Луна и его ручного кота.
- Мне все ясно! - произнес Старейшина. И всего лишь взмахом руки и тяжелым, пробирающим душу взглядом он приказал всем главам светлых сект разойтись, распустить Альянс и покинуть поместье Цветущей Сливы. А главу Шин Лина взять под стражу и отправить в уединение. Себя же Старейшина провозгласил: - до выяснения обстоятельств секта Цветущей Сливы будет принадлежать мне. Какое-то время я буду ее главой.
Остальные прибывшие Старейшины, как и Старейшина Сюань, не возражали принятому Старейшиной На решению. А просто покинули поместье, возвращаясь к своим непосредственным обязанностям. Все, кроме Старейшины Сюаня. Он тоже покинул поместье Сливы, но чуть позже остальных. Прежде узнал, где именно держат Шин Лина. Эта пурпурная язва, в недалеком будущем, ему еще понадобится. Шин-сяньшень не так хорош в мастерстве владения мечом, как тот же кот или даже Шень Лун, в его-то состоянии. Зато в распоряжении Пурпурного главы информация почти на каждого мастера и наставника, как входящего в Альянс, так и воздержавшегося от вступления.
В его руках тайны глав сект, как покойных, так и нынешних. Секреты всех шести Старейшин, включая и тайны самого Сюань-сяньшеня, и конечно грязь и позор, происходивший когда-то за дверьми поместий светлого пути, надежно собранный, и тщательно скрывающийся. Вся эта информация, хранящаяся в памяти Шин Лина, Старейшине Сюаню понадобится, не сейчас, но скоро, очень скоро. А пока:
- Я буду следовать за вами, Шень-сяньшень, - сказал Старейшина Сюань, переступая границу Центральной равнины, направляясь в тот же самый трактир, где Шень Лун восстанавливался после их битвы, исчерпав свой внутренний резерв до дна. – Когда Лазурный Нефрит вернет вам былое величие, а могущество небесной стихии вновь окутает ваши руки и гибкий клинок, мы обязательно сойдемся в поединке, Шень-сяньшень, обязательно!
Сказал Старейшина Сюань, смотря в бескрайнее синее небо, с едва видимыми облаками, медленно плывущими по лазурной глади. Произнесенные слова клятвы он закрепил не только колыханием внутренней энергии, но и каплей своей крови, упавшей на землю под ногами.
Клятва принесена! Плата отдана! И теперь только одна дорога - вперед!