Из забытья ее вывело совсем иное ощущение. Что-то прохладное и легкое упало ей на грудь. Даша открыла глаза и увидела улыбающееся лицо Степана. А на ее уже слегка тронутой загаром коже сиял какой-то алый цветок, названия которого она, естественно, не знала.
— Я подумал, что тебе не хватает только этой детали, чтобы представлять собой незабываемое зрелище. Картина, да и только. Волосы распущены, рука под головой, чуть согнутые в коленях ноги. Дивно! И очень сексуально.
— Ты меня разбудил, — недовольно проворчала Даша.
— Время неумолимо движется к обеду.
— Я не хочу есть.
— А вот я ужасно проголодался. Может быть, перед уходом искупаемся? — предложил он, протягивая ей руку.
— Ну ладно, почему нет? А где девчонки?
— Они уже отчалили. Но зря надеются, что им перепадет что-нибудь калорийнее овощей. Но это не та преснятина, к которой они привыкли. Здесь даже овощные блюда — пожар во рту. Тебе понравится. Ты же любишь острое?
— Люблю. Но в меру. Будто ты не знаешь.
— Тут о мере придется забыть! Хотя в нашем отеле живут европейцы, на них делают скидку. Все-таки не все такие огнееды, как сами местные.
Они пошли к воде и одновременно погрузились в объятия теплого, как парное молоко здешних священных коров, море. Даша немного отплыла от берега, а потом легла на воду, глядя в чистейшее небо без единого облачка. Сверху на нее взирал огненный зрачок почти алого, как цветок, что ей принес Степан, солнца. Он лег рядом с ней, и так они довольно долго оставались, качаясь на легких волнах, пока Степан не протянул руку и не коснулся ее руки. Даша очнулась и выдернула пальцы. Он подхватил ее и прижал к себе.
— Остановись! Мы тут сейчас же утонем, если ты не прекратишь! Я не так уж хорошо плаваю.
— Я тебя спасу!
— Не трогай меня! — взвизгнула она. И действительно чуть не ушла под воду, потому что ее ноги коснулась проплывающая мимо медуза. — Ой!
Он засмеялся и помог ей выровняться. Даша задела рукой его бедро с внутренней стороны, а он посадил ее к себе на ногу. Она совершенно ясно почувствовала его возбуждение. И ее тело чуть было не откликнулось.
— И как мне теперь вылезти? — засмеялся он. — Ты меня возбудила!
Даша посмотрела на Степана с раздражением, и оно так отчетливо читалось на ее лице, что он отпустил ее. Она поплыла к берегу, злясь на себя невесть за что. Все ее проблемы были не в Игоре, не в Степане, который все еще плавал, видимо пытаясь справиться с непокорной плотью, а в ней самой. Права Женька, ох как права!
На берегу Даша вытащила из плетеной пляжной сумки свой изрядно помятый сарафан, сшитый, к слову сказать, Степаном. Одна из его самых скромных вещей, сделанная из азиатского шелка ручной работы. Он очень ей шел, отбрасывая изумрудные отблески на ее светло-русые волосы и придавая особое сияние ее глазам. Ткань была зеленой, редкого оттенка, а рисунок на ней, тоже нанесенный вручную, играл червонным золотом. Красивая вещь. И просто незаменимая в такую жару. Даша вздрогнула, когда невесомая ткань легла ей на плечи и скользнула по животу, по ногам, спускаясь легкими складками. Сейчас, она признавалась себе, любое прикосновение было для нее слишком чувственным. Ну что, подумала она, совсем с ума сошла?
В номере Женя развешивала в стенном узком шкафу, украшенном латунными накладками, их одежду. Даша об этом, естественно, не позаботилась. Так ей не терпелось пойти к морю. Женя ушла с пляжа раньше, вместе с девушками, оставив сестру предаваться мечтам.