— Да не в жизнь! Мой дед говорил, что твоего отца к нам подбросили. Ему скорее всего еще и рога наставили, за восемь месяцев до твоего рождения, недоносок.
Сидевшие рядом с ними рассмеялись, особенно Февраль. Смущенный Иззя покраснел еще больше.
На самом деле в шутке была доля правды. Их отцы действительно росли в одной семье.
Вот только Лев со своим родителем были полной копией всех своих предков. Отец Иззи не был похож, не то что на них, но были сомнения, и в том что он Тюрнгл.
Так или иначе, батька Царя Гольштайна уехал с Острова Брани в двадцать лет. Вместе со своей молодой женой из племени Нурен он отправился на далекий юго-запад. Там он нашел гору, полностью состоящую из золотых пород, до которой не добирался еще не один первооткрыватель. Около ее подножья он и основал поселение Гольштайн. От первого брака у него родились четыре дочери. После смерти первой жены, он сочетался браком с молодой красавицей из знатной семьи племени Нурен. Иззя родился, когда его отцу было глубоко за шестьдесят.
Опоздавший Лександр, зайдя в пиршественный зал восхитился волшебными мозаиками. Еле оторвав взор, от движущихся картинок, он осмотрел стол и не смог найти места рядом с Февралем. Пришлось втиснуться между Лисой и Тнаком, сидевшими на самом дальнем краю скамьи. Выждав неловкую паузу последний спросил у Лександра:
— Я смотрю, что на острове Брани уже достигли равноправия?
Напротив сидела знатная женская компания, ведущая политические и деловые беседы между собой. Тнак подслушал, как они решали кого на какие должности ставить, а кого убирать.
— Дамы из Лута. Скажу тебе по секрету, что Сандалик специально предложил отобрать власть у оставшихся в их городе мужей. Так он избавился от любого инакомыслия. Эти женщины во всем следуют курсу, исходящему от Февраля. Правда иногда, слишком уж безудержно. Февраль порою и сам бывает поражен их идиотским инициативам.
— А кто сидит рядом с Сандаликом? — спросил Тнак. — Человек чуть не развязавший утром драку на причале.
— Его зовут Костаправ. Он вероятно лучший полководец на Острове Брани, что сильно раздражает Льва. По крайней мере, то что он лучший боец не вызывает никаких сомнений.
— Я думала ты лучший? — удивилась Лиса.
Лександр отрицательно покачал головой и ответил:
— Посмотри на мой шрам в пол лица. А ведь нас было трое, против его одного. Меня он единственного оставил в живых.
Слуга не успевал подносить Костаправу серебряную чашу с крепкой фруктовой настойкой. Каждый раз он выпивал все залпом. Тарелку он тоже опустошал довольно быстро. Он был на четверть Немерейцем. Его отец был чистейшим Тюрнглом, а мать имела смешанную наполовину кровь. Но несмотря на это, Костаправ ненавидел Немерею всей своей темной душой. Уже в двадцать лет ему пришлось взять командование Форт Роббус на себя. В одной битве погибли его дядя и старший брат. Первый был военачальником. Второй считался пожалуй лучшим бойцом острова Брани всех времен. Костаправ проявил недюжинный талант полководца. Он несколько раз разбивал Льва в сражениях, меньшими силами. А однажды неожиданным ударом сокрушил и все объединенное войско Февраля дойдя до стен Нурена. Его проблемой было то, что его интересовали только битвы и пиры. Причем если в двадцать лет равным образом, то к тридцати годам он предпочитал праздновать по нескольку месяцев подряд, прежде чем сделать вылазку и дать бой врагу. В конце концов, год назад, Февраль окружил Форт Роббус со всех сторон. Была заблокирована даже гавань. Лев командовавший всей конницей предлагал начать немедленный штурм. Сандалик же предложил провести переговоры. Костаправ согласился разговаривать только с Лександром и еще одним человеком, не обещая в итоге, что переговорщики останутся в живых. Февраль послал Сандалика вместе со своим племянником. После щедрых предложений, Костаправ согласился о переходе под начало единого правителя.
— А почему он пощадил тебя? — спросила Лиса.
— Говорит, был поражен моей дерзостью. Мы устроили тогда засаду, незаметно проникнув в Форт Роббус. И поверь, что от такого чудовища как Костаправ это очень высокая похвала. Обычно он приказывает своим войнам не жалеть никого, ни солдат, ни женщин, ни детей.
— Тогда жаль, что его сегодня утром не постигла такая же участь, — сказал Тнак.
— Ты несколько наивен мой друг. Лев ничуть не лучше Костаправа. Я рассказал тебе сегодня, как его предали правители из Фрадерс, утаив одну деталь. После того как Лев убил их собственноручно, он принялся за их малолетних детей.
Лиса и Тнак были ошарашены.