Тогда с демонской жестокостью дикари ударили женщин, чтобы научить их владеть своими чувствами; двое индейцев без малейшего сострадания принялись связывать ноги и без того бесчувственного Штанфорта, в то время как третий напрягал все силы, чтобы столкнуть в воду челноки Индейцы связали ноги мистеру Штанфорту, нагнулись и положили около себя свои мушкеты.
Питер, кровь которого кипела от гнева и желания мести за только что совершенный поступок, не мог улучить более благоприятной минуты для нападения; с диким криком выскочил он и, прежде чем пораженные дикари успели подняться, одного ударил по голове томагавком, а другому всадил нож в спину.
Затем схватил один из мушкетов, лежавших на земле, прицелился в третьего, и не успел тот опомниться, как он всадил ему весь заряд в грудь. Все это было делом одной минуты.
— Ура! Красные черти! — кричал лазутчик. — Подождите, вы еще узнаете Питера-Дьявола!
Но теперь ему некогда было изливать свой гнев; хотя индеец, в которого он выстрелил и упал на землю мертвым, но с другим дело обошлось не так легко.
Получивший удар по голове хотя и был ранен, но не потерял сознания, а другой также был еще в состоянии держать оружие. Между тем как первый бросился на лазутчика и ударил его так, что тот пошатнулся, другой схватил мушкет и выстрелил прямо в грудь Питера. Но, к счастью, ружье дало осечку; прежде чем он успел снова взвести курок, Питер и первый индеец катались по земле в смертельной борьбе; тогда он приготовился нанести удар охотнику, как только это будет возможно сделать, не поранив товарища.
В то время как женщины громко кричали от страха и ужаса, Пелегу, которого индейцы, принимая за безумного, связали не слишком крепко, удалось освободиться от своих уз. Когда он заметил, что раненный Питером индеец обернулся к нему спиной, он быстро прыгнул ему под ноги и ударил по ним так сильно, что тот потерял равновесие и покатился по земле. Пока индеец, ослабленный сильным кровотечением из своей раны, силился приподняться, Пелег поспешно схватил мушкет убитого индейца, приставил его к голове лежавшего, и вслед за выстрелом индеец покатился мертвым.
Это был решительный момент битвы, даровавший нашим друзьям полную победу; вслед за тем Питер приподнялся, весь окровавленный, но живой, а индеец, с которым он дрался, лежал мертвый.
— Ура! — прогремел лазутчик. — Белоголовый, это вы сделали, не правда ли? Ах, да, — прибавил он, когда Пелег указал на свой заткнутый рот, и поспешил вытащить затычку изо рта юноши.
— Ну, теперь, кажется, все обстоит благополучно, Питер? — спросил Пелег, получив возможность говорить. Благоразумная речь юноши удивила женщин едва ли не более самого их спасения и полнейшего освобождения от дикарей.
Охотник крепко пожал руку юноше, который после этого дела с дикими и в наших глазах сделался героем, и сказал ему:
— Да вы в самом деле молодец, Белоголовый, я говорил это раньше и всегда буду говорить то же; если я когда-нибудь услышу, что о вас отзовутся иначе, то я заставлю переменить о вас мнение. Это я вам обещаю.
Когда утихла первая радость от неожиданного освобождения, наши друзья обратили все свое внимание на бедного Амоса Штанфорта, который теперь пришел в себя и только что узнал о своем чудесном спасении. Так как он был еще очень слаб, то они заботливо положили его на дно челнока; вслед за тем и другие немедленно разместились в обеих лодках и отчалили от берега, где каждая лишняя минута могла подвергнуть их новой опасности.
Мать и сестра Эдуарда едва верили, что они вновь свободны и что опять увидят уже оплаканного брата и сына, а также и дорогую Мабель.
Четверть часа спустя с невыразимой радостью заметили наши беглецы лодку, которая стояла почти на том же самом месте, где оставил ее Питер, который возвестил о счастливом возвращении громким «Ура!».
— Это вы, Питер? — спросил Эдуард дрожащим голосом.
— Да, да, мой милый, это я и со мной два челнока. — Потом он обратился к своим спутникам и сказал им шепотом: — Сидите тише, спрячьтесь, не говорите ничего, мы подшутим над ними.
Через несколько минут оба челнока встали около лодки. Эдуард и Мабель смотрели, перевесившись через борт, и вдруг вскричали в один голос:
— Великий Боже! Кто это с вами?
— Мой дорогой сын, — прозвучал голос матери, которая не могла более сдерживаться.
— Дорогой брат! — вскричала Карри.
— Боже мой! — вторил Эдуард вне себя от радости. — Возможно ли это! Могу ли я верить своим глазам! Мои дорогие мать и сестра, тетя, дядя, Пелег. Все, все, все! О, какое чудесное спасение!
Действительно, казалось чудом, что все спаслись. Никакое перо, никакой язык не в состоянии был бы описать всеобщую радость, которая последовала за встречей. Поэтому мы предоставим фантазии читателя верно изобразить себе все счастье свидевшихся родственников.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Наш рассказ кончен, и нам остается добавить лишь несколько слов.
Через час, прошедший у наших путешественников в рассказах о своих приключениях, был поставлен парус, и лодка снова приблизилась к острову. Питер отправился туда в одном из челноков, чтобы захватить остатки провизии и некоторые оставленные вещи.
— Ну, — начал он, возвратившись и говоря со свойственным ему особым складом речи. — Всех вас я провел благополучно, исключая убитого и старого господина, который тяжело ранен, и если вы высадите меня на американский берег, то я поспешу в форт Дефиан, чтобы уведомить генерала Винчестера о том, что задумали британцы вместе со своими краснокожими союзниками. Вы должны знать, что я слышал разговор обоих офицеров и желал бы сообщить то, что слышал, генералу.
Дело, которое нужно было исполнить Питеру, было слишком важно: оно касалось отечества, и было более чем странно задерживать лазутчика дальше. Вследствие этого лодка пристала к американскому берегу через три часа после восхода солнца; так Питер простился со своими друзьями, которые со слезами на глазах расстались с ним, тысячу раз повторяя ему свою беспредельную благодарность.
Эдуард направил лодку в Кисвеланду, и так как ветер был попутный, то они достигли его на следующий день. Мистер Штанфорт, сломанная рука которого нестерпимо болела, был предоставлен попечениям опытного хирурга, вылечившего вскоре его раны. После своего выздоровления, на которое потребовалось несколько недель, он возвратился на родину, так как война уже кончилась, к себе на берег Мауме вместе с женщинами, не покидавшими его во время болезни. До возвращения Эдуарда Амос Штанфорт стал заниматься хозяйством своего умершего брата, между тем Эдуард вернулся победителем с войны, в которой он принимал участие в качестве добровольца. Вскоре после того он женился на Мабели Дункан и прожил с ней счастливо много лет, а сестра его Карри вышла замуж за одного храброго кентуккийца, за которым и последовала на родину. Пелег Вайт не предложил своих услуг отечеству после своей победы на острове, где он выказал себя таким героем. Впоследствии он уехал далее на запад, и с этих пор его судьба малоизвестна. Питер Б расой достиг форта Дефианс и успел вовремя предупредить генерала о приближении врагов, вследствие чего были приняты нужные предосторожности. Враг действительно вскоре нагрянул, но не знаю, по какой причине снова возвратился в Канаду, не сделав нападения. Питер во время войны отличался отважными подвигами. Его позднейшая история малоизвестна.