Распахнув дверцу, закинул внутрь сумку с деньгами, вытащил оставленный стикер и вернул его на место, в ящик стола Лопатина.
— Даш, не молчи! Скажи же что-нибудь! — Сергей вновь подошёл к девушке, взял её за плечи.
С каждой секунду её молчание становилось всё невыносимее. Как долго он ещё сможет пробыть наедине с ней? Минуту? Две?
Часы равнодушно отсчитывали оставшееся ему время, и мужчине казалось, что он слышит их мерное, безостановочное тиканье.
— Скажи, что ненавидишь, наори, пошли к чёрту, прогони! Только не молчи, — попросил он Дарью, сидевшую перед ним с застывшим лицом.
Ни звука, ни вдоха. Только время, неумолимо утекающее сквозь пальцы и безразличный ко всему взгляд напротив.
— Помнишь, ты обещала исполнить моё желание? Помнишь? — Серж напряжённо наблюдал за девушкой, готовый уловить малейшее движение ресниц, старался утихомирить удары собственного сердца в ушах. Пусть бы оно вовсе замолчало — это глупое сердце, — из-за его грохота он может не услышать её голоса. — Так вот тебе моё желание. Скажи мне хоть слово. Любое.
Невозможно чужая. Она сидела так близко, что он ощущал тепло исходящее от её тела.
Сергей не выдержал. Протянул руку и медленно вынул из причёски все шпильки. Рассыпал волосы по плечам, осторожно провел по ним ладонью. Дотронулся пальцами до её щеки. Нежно, едва касаясь, погладил тонкую кожу. Невесомо коснулся уголка её плотно сжатых губ, которые могли быть такими жадными и податливыми. Почувствовал, как девушка потянулась за его лаской. За его руками, поцелуями, горячим дыханием.
Губы её едва заметно дрогнули:
— Тебя. Я загадала тебя…
Мир замер, часы покорно остановились, время застыло.
— Знаешь, как я испугалась, встретив в Озерках чужого человека с твоим лицом? — Она уткнулась лбом ему в грудь, обняла. — Такого холодного, равнодушного. Решила, что потеряла тебя.
— А сейчас мне вновь страшно, — голос Даши дрожал. — Что теперь станет с тобой? С нами?
— Не бойся, маленькая. — Сергей сжал её лицо в ладонях, заставил посмотреть себе в глаза. — Я же фартовый. Выкручусь.
Он целовал её. Бережно, осторожно, отогревая собственным дыханием. Скользил губами вдоль шеи, по ключицам. Заставлял забывать обо всём и хотеть большего. Его прикосновения кружили голову, ускоряли бег сердца, делали беспомощной.
— Я люблю тебя, Серёжа. Я больше не смогу одна. Без тебя, — прошептала девушка, тая в его руках, и вдруг почувствовала, что его больше нет с ней рядом.
Стало холодно, пусто и одиноко. Даша распахнула глаза, непонимающе взглянула на мужчину.
Князь стоял и улыбался ей своей фирменной, нахальной улыбкой, которая так выбешивала её и одновременно сводила с ума.
— Игра окончена, Дарья, — глаза Сержа смеялись. Он коротко поцеловал девушку в носик и отошёл на безопасное расстояние. — Я выиграл.
— Что?! — задохнулась от ярости Дарья. Она слетела со стола, подскочила к мужчине и слепо замолотила по нему кулачками. — Да я! Да ты! Да на черта ты мне нужен? Ненавижу тебя! — рычала она.
Волконский, смеясь, перехватил её запястья:
— Будешь драться, наручники надену, — пообещал он, со всё той же наглой ухмылочкой. — Умей проигрывать, Ланская.
Дарья дёрнулась, рыкнула напоследок и затихала.
— Сволочь ты Князь, — сказала девушка.
— Какой уж есть. — Сергей резко посерьёзнел. — Даша, послушай, я знаю, что не заслуживаю тебя, всё знаю. Но я люблю тебя. Больше жизни люблю. Ты мне веришь?
— Да.
Дверь кабинета распахнулась и на пороге появился отдувающийся, вытирающий платком потный лоб майор:
— Вы гражданочка, идите домой, ну а ты Князь, — начал он и оборвал сам себя на полуслове.
— Что здесь происходит?! — возмутился Лопатин, глядя на расположившуюся на его столе парочку.
— Уйдите, майор, не мешайте. Побудьте человеком, — с трудом отрываясь от губ Дарьи, попросил Серж.
— Угу, — Даша замычала что-то одобрительное, замахала на майора рукой, приказывая тому скрыться, и снова притянула к себе Сергея.
— Дурдом! Дурдом, а не отделение полиции! — пробурчал себе под нос Лопатин, но из кабинета вышел. И дверь закрыл.
С этими нахалами он ещё успеет разобраться, они хотя бы не буйные. Сейчас у него есть дела посерьёзнее.
— Линда? — Дмитрий вскочил со скамьи на встречу рыжей фурии.
— Дима! — девушка подлетела к нему и, вцепившись в прутья решётки, посмевшие преградить ей дорогу, затрясла их, что было сил. — Пустите меня к нему!
От её воплей, мужики, вновь прикорнувший на лавке, в очередной раз свалились на пол, вцепились друг в друга и не мигая уставились на ослепительную во всех смыслах девицу.