— Похитил мое сердце… — уже шепотом призналась я, и поцеловала его. А затем предложила поплавать в последний раз перед тем, как возвращаться, готовая к тому, что он начнет спорить, но Шэйнар неожиданно согласился.
В этот раз мы доплыли до середины озера, а затем, вынырнув после очередного нырка, я обнаружила что Шэйнара нигде нет, но не успела испугаться, как он вынырнул, держа в руках закрытую кувшинку — единственную во всем озере, и с загадочной улыбкой передал ее мне.
Стоило взять цветок в руки, как воздух вокруг заискрился, и кувшинка медленно раскрылась, а я пораженно ахнула. В ее сердцевине лежало кольцо с огненным камнем.
— Шэйнар… — шепотом произнесла я, переводя взгляд с невероятной красоты украшения на феникса, — Это то, о чем я думаю?
Накрыв мои руки, удерживающие цветок над водой, своими, он заглянул мне в глаза и спросил:
— Николь, ты станешь моей невестой?
— Только невестой? — с улыбкой уколола его я, и Шэйнар бархатно рассмеялся, заставив мое сердце забиться с удвоенной силой.
— Ты невыносима… — прошептал он, уткнувшись носом мне в щеку.
— А еще совершенно неженственна, постоянно влипаю в неприятности и плохо готовлю, — едва сдерживая смех добавила я.
— И неплохо бьешься на мечах, — совершенно серьезно продолжил он, и с ним было сложно не согласиться.
— Что правда то правда… — уж чем-чем, а лишней скромностью я никогда не страдала. У всех нас есть сильные и слабые стороны — глупо это отрицать. А затем набрала в грудь побольше воздуха и ответила: — Я согласна.
— С тем, что неплохо бьешься на мечах? — вернул шпильку Шэйнар, и я рассмеялась, едва успела прошептать, накрыв его губы своими:
— Ты невыносим…
Это был волшебный миг. Счастье казалось вечным и безграничным, и ничто не могло сделать этот вечер лучше… Кроме разве что поцелуя… Или двух...
Глава 30
Как возвращались — уже не помню. Кажется я уснула, а Шэйнар не торопился меня будить, позволив отдохнуть после насыщенного дня. А жаль, я ведь так и не пощупала его крылья…
В ту ночь мне вновь приснилась лавка травницы, правда на сей раз она оказалась не на черном рынке, а в незнакомом городе, с крыльцом и цветочной клумбой за невысокой оградой — наверное так он и выглядел, когда Тристан жил в нем вместе со своими детьми.
Недолго помявшись на пороге, я набралась смелости и уже собиралась постучать, как вдруг дверь приветливо распахнулась, словно приглашая меня войти, а я не стала отказываться. После всего, что произошло, нам с травницей предстояло многое обсудить. В частности, я хотела поблагодарить ее за помощь. Если бы не она, кто знает чем бы все закончилось…
— Не стой там, проходи! — с улыбкой махнула из кресла травница. Она вновь приняла облик старушки, и, покачиваясь в кресле, неспеша цедила чай из фарфоровой чашки.
— Здравствуйте… — поздоровавшись, я вошла в гостиную и заняла предложенное кресло, а затем сняла с шеи камень и протянула его травнице, — Спасибо что одолжили его мне. Благодаря ему я многое узнала.
На секунду в ее глазах промелькнуло удивление, но она быстро взяла себя в руки и улыбнулась, а в следующий миг камень исчез, словно его и не было.
— Мудро. Пусть и неожиданно, — похвалила меня за решение она, а затем добавила, — Людям не стоит знать больше необходимого. Знания могут как спасти, так и погубить.
Я не была уверена, что полностью понимаю, что именно она имеет в виду, но на всякий случай решила не спорить.
— Теперь душа Тристана свободна, — наконец сказала я, пусть и не сомневалась в том, что травнице уже все это известно, — Тот, кто пленил его, получил по заслугам.
— Я знала, что не ошиблась в тебе, — с улыбкой прошептала она, — Ты могла бы просто сбежать, едва с тебя спала печать, оставить это королевство и его беды далеко позади, но ты осталась… Значит тебе было ради кого бороться?
В тот миг я вспомнила о Шэйнаре, о друзьях, и подумала о всех адептах и жителях королевства, которые могли пострадать от безумия Эора, и кивнула. Даже зная, как все выйдет, даже зная, что есть риск, я все равно не поступила бы иначе.
Я не сказала этого вслух, но травница кивнула, словно услышала меня.
— Это хорошо… Сохрани это чувство. Оно тебе еще понадобится… — это звучало, как предостережение, и я нахмурилась, чувствуя, как в груди поднимается тревога. Неужели это не конец?
— Постойте, что вы имеете в виду? — я хотела расспросить ее, но травница, как и в нашу прошлую встречу, стала таять, как и ее лавка, пока не остался лишь ее голос:
— Держись тех, кто тебе дорог, Николь... И слушай свое сердце. Оно подскажет, как будет нужен совет…