— Стась…
— Спасибо за компанию и сотрудничество. Приятно было поработать с вами, Вячеслав Михайлович. — Осеева была ядовито вежлива. — Лично я для проекта сделала всё, что смогла. Если требуется еще что-то доделать, обратитесь к другому специалисту.
— Прости, — мужчина схватил за руку уже развернувшуюся девушку. — Сморозил глупость.
Станислава обернулась, выразительно посмотрела в карие, орехового оттенка глаза, в которых плавилось раскаяние.
— Это не глупость, а твоя святая убежденность. Не ври. Ты нисколько не изменился.
— Как и ты. — Ледянов поднялся с места, взгляд стал твердым, пристальным, а хватка — более жесткой.
— Всё, забудь. — Теперь он давил на нее еще и интонацией, и своим ростом, комплекцией. — Останься. Давай просто посидим, закажем еще что-нибудь. Если хочешь злиться на меня, то злись, я не против, заслужил. Но побудь рядом.
Стася задохнулась от возмущения, а Вячеслав, воспользовавшись этой заминкой, вдруг сменил тактику: обаятельно улыбнулся, отпустил ее руку и отступил.
— А хочешь, пойдем прогуляемся по торговому центру. Уверен, здесь где-нибудь есть игровые автоматы. Ты ведь до сих пор любишь аэрохоккей?
Девушка тоже сделала шаг назад, вслух же решительно произнесла:
— Мы всё обсудили, проект я сдала, принимать или не принимать его, решать тебе. А сейчас, прости, тороплюсь. Мне еще надо выбрать подарок для мамы, я…
— Ну так пойдем, — перебил ее Слава и, чуть отодвинув Осееву, шагнул к вешалке. Снял с нее Стасино пальто и распахнул его, предлагая свою помощь.
Взбешенная Станислава кусала губы и мысленно отвешивала себе подзатыльники, позволяя Ледянову помочь ей. Широкие рукава прозрачной дымчато-серой блузы закатались до локтей, девушка принялась нервно их расправлять, обдумывая, как бы избавиться от столь нежеланного спутника.
В голове пронеслось: «Черт! Надо было сослаться на свидание с каким-нибудь молодым человеком. Вот тогда месть была бы полной! Хотя…» Стася искоса взглянула на расслабившегося, пребывающего в хорошем расположении духа Ледянова, идущего с ней рядом. «Кто знает, как бы он отреагировал. Не исключено, что решил бы отправиться на свидание вместе со мной».
Впрочем, возможность исчезнуть из поля зрения настырного мужчины представилась неожиданно и довольно скоро.
Станислава обошла несколько бутиков: сувениры, крема и мыло ручной работы, безделушки для дома — всё было отвергнуто. Ледянов просто сопровождал ее, они практически не разговаривали, лишь единственный раз он, осторожно коснувшись руки девушки, обратил ее внимание на необычную вазу для цветов, сделанную в форме головы Медузы Горгоны. Стася оценила точность его язвительного комментария об этом предмете интерьера, мысль мужчины она полностью разделяла, но промолчала, сделав вид, что сосредоточена на другом и равнодушна.
А в ювелирном Станислава задержалась, решив в подарок матери приобрести новую подвеску. Выбор был большой, Осеева придирчиво осматривала всё, что салон мог ей предложить. Нетерпеливый по натуре, Вячеслав сначала рассматривал подвески вместе с ней, потом прошелся туда-сюда, оглядывая витрины. А после, подойдя к девушке, наклонившись к ней, шепнул в самое ухо, потревожив своей близостью и дыханием, скользнувшим по шее:
— Я сейчас вернусь, загляну кое-куда. Подожди здесь. — И вышел из салона.
Станислава выдохнула и, воодушевившись, поспешила с выбором. Еще около трех минут Осеева ждала, пока продавец закончит с предыдущим клиентом, после поспешила указать, что желает приобрести, но консультант, напротив, не торопилась, извлекая палетки, попутно объясняя про систему скидок и накопления бонусов, принятых в их салонах.
Слушая девушку, Стася нервно крутила пуговицу пальто, натянуто улыбалась, готовая выпалить: «Спасибо, я передумала делать покупку», — и сбежать. Сегодня всё как будто работало против нее: вовремя не ушла, проговорилась о необходимости купить подарок, консультант ее сейчас задерживает…
Внезапно послышавшиеся быстрые шаги на входе Стася, молясь, приписала новому посетителю, но, увы…
За спиной кто-то остановился. Чужая рука легко обхватила плечо, а знакомый голос, с вкрадчивыми, ласковыми нотками, с теплотой улыбки, позвал:
— Стасенька…
Ощетинившись, девушка мгновенно обернулась. В глаза бросился завернутый в серебристую искусственную сетку букет из пяти розовато-персиковых роз, который Ледянов протягивал ей.
— Это для тебя, — он улыбался, вглядываясь в рассерженное лицо девушки. — Я хочу…
— А я не хочу! — оборвала его Стася. — Что вообще ты творишь?
За спиной деликатно кашлянули, и Станислава вдруг вспомнила, что они, во-первых, не одни, а во-вторых, ей необходимо купить подарок.
Лицо Славы стало непроницаемым, а Стаси — запылало от раздражения. Стиснув челюсти, она отвернулась от мужчины, расплатилась и, забрав покупку, стремительно зашагала к выходу.
Вячеслав остановил ее сразу же, едва они завернули за угол. Оттеснил к стене. Сверля взглядом сердитых глаз, буквально заставил принять букет и с холодной яростью заговорил:
— Это было пять лет назад. Вдумайся! Пять. Чертовых. Лет. Назад. Всё уже тысячу раз изменилось! Я сполна заплатил и плачУ до сих пор! Какого же хрена ты так долго держишь в себе обиду? Это для здоровья, между прочим, вредно. В курсе?
— Это мое дело! Иди к черту! — Станислава попыталась прорваться на свободу, но лишь усугубила дело. Ледянов, заставив ее отступить назад, к стене, навис над девушкой, собираясь продолжить разговор. Букет отчасти спасал, служа некоторым барьером между их телами. К глазам Стаси подступили злые слезы.
— Я вот потом понял, что потерял, — ожесточенно продолжил он. — А ты что поняла? Что предпочитаешь роль жертвы и страдалицы?
— Страдалицы? Ты бессердечный и беспринципный козел, — прошипела Стася, пытаясь оттолкнуть от себя мужчину. — Раскаиваешься, а сам смотришь на свой поступок как на пустяк.
— Стась, — голос и лицо Вячеслава смягчились, а руки с нежностью обхватили тонкие плечики девушки. — Я понимаю, что это не пустяк. Что сделал тебе тогда очень больно.
Уткнувшись лбом в макушку вдруг опустившей голову и переставшей сопротивляться Станиславы, он продолжил жарким шепотом:
— Я полностью осознаю, что натворил. Честно. Наговорил тебе в такой момент даже не глупостей, а оскорблений. Поверь, если б мог, сам бы себе морду набил. Но, Стась… Солнышко мое, я более чем наказан: потерял тебя, а ты для меня всё. Клянусь, ничего подобного не повторится. Я был не прав, во всем не прав. Не разобрался во всем и в себе — вот что главное. А не то, что ляпнул тогда сгоряча. Забудь об этом. Я тогда совершенно не готов был к такому повороту… Так хотел тебя, что голова отключилась. Так сильно хотел… Нестерпимо. И сейчас хочу. Хочу, чтобы ты стала моей женой. Моей…