Что будет с очередной,заложенной в пишущую машинку страницей моего дневника,за который я так хочу получить миллион,но который пишу в расчете на пепел?.Да,да, на пепел, скорее всего радиоактивный пепел, в который страницы дневника превратятся,хоть я и храню их в несгораемом портфеле… Юмор висельника?Еще бы! Этот юмор висел в африканском воздухе, едва я вдохнул его вместе с чертовой пылью рудничных отвалов,насыпанных между вполне американскими небоскребами.
Мои первые впечатления в Африке были таковы, словно я никуда из Америки не уезжал. Если бы не эти пыльные, втиснутые между домами кучи размельченной, высушенной африканским солнцем породы, можно было бы вполне почувствовать себя в Нью-Йорке. Те же автомобили последних марок, те же небоскребы, так же нельзя найти для машины место у тротуара, приходится отъезжать километра на два и потом идти к бару пешком; только вот ездят здесь по левой стороне улицы, а на тротуаре пешеходы сторонятся вправо.
Темп жизни американский- все словно опаздывают на поезд. Чем не Америка! Малая Америка! Милая Америка! И город подобен нашему Городу золотого тельца. Если у нас золотой телец хранится в пробитых в скале Манхеттена подвалах, то здесь… фундаменты почти всех домов стоят на золотых жилах,вернее,на ноздреватой,как сыр, золотоносной земле, изрытой кротовыми норами, которые остались от жил,- золото сплавлено в слитки и отправилось в подвалы Уолл-стрита или Лондонского Сити, а пустая порода осталась тут. В свое время ее использовали для засыпки мостовых,но… потом кто-то спохватился,что мостовые-то в городе золотоносные!И движение на улицах останавливалось, водители бросали свои автомобили и…разворачивали асфальт. Самородков в нем, конечно, не было,но на обогатительной фабрике из него выжимали достаточно желтого металла.Я и сейчас видел ночью бродяг или дорожных рабочих, которые,греясь у костров,украдкой рассматривали куски вывороченного во время ремонта мостовой асфальта в надежде увидеть блестящую крупицу.
Конечно, это были черномазые. Они здесь еще отвратительнее наших американских.Те хоть пообтесались у нас в Америке за столетие, даже посерели в северных штатах,одеваются и говорят как люди, а здесь… Уверен, что здешние негры остались язычниками и тайно жарят на кострах своих пленников, предварительно поработав на рудниках, набив набедренные повязки деньгами и заплатив выкуп скотом за своих бритых жен с обвислыми грудями.
Вполне понятна гордость тех, кто сделал хотя бы часть Африки похожей на Америку,как понятно и их презрение к дикости и невежеству полуживотных, которых им хотят навязать в равноправные собратья. Есть отчего схватиться за оружие! Сотню лет назад белые рыцари цивилизации боролись здесь с дикими джунглями, дикими зверями и зверскими дикарями, зарождая цивилизацию, и вот теперь именно здесь суждено пройти оборонительной линии мировой цивилизации, где ей грозят коммунистические полчища черномазых каннибалов, предводительствуемых агентами Москвы.
В городе золотых жил я провел два чудесных дня, чувствовал себя как дома, сидя за стойкой на высоком табурете. И даже загрустил в одном баре, слыша вокруг родной язык Чикаго и Фриско… Мне показалось,что как раз здесь мы выпивали с Эллен…
Эллен, Эллен!.Милая, загадочная колдунья,злая волшебница с добрыми глазами ангела и бесовскими, сводящими с ума линиями плеч, талии, бедер…
Здесь полно девчонок, у которых такие же бедра, такие же волосы, которые так же ходят маленькими шажками, подчеркивая женственную слабость, вызывая умиление, восхищение, желание, но… у всех у них нагло зовущие глаза. И они отталкивали меня этими жадными глазами. У Элен были совсем иные глаза. Они не звали, они вели.за собой в омут, в пропасть, в бездну…
Здесь не было дока и некому было «проявить» мою фотокарточку.Я пил, сосал, хлестал виски, джин, ром, пунш, коктейли… мне даже подсунули какого-то экзотического негритянского зелья, которое приготовляют беззубые старухи, пережевывая стебли чертовых растений и бережно сплевывая пьянящую слюну. Вполне понятно,что все мои внутренности протестовали и выворачивались наружу…
Дока не было, но в отеле меня ждала депеша, подействовавшая на меня лучше всех патентованных докторских средств.
Босс приказывал мне быть в самом пекле!
Уж если куда будут бросать атомную бомбу,то именно туда!…
Разрыв между африканскими странами был неизбежен.Только самолеты нейтральных стран еще курсировали между Малой Америкой и страной гор и джунглей, несметных богатств, сырья, бездорожья, каннибалов и марксистов.
Ирония судьбы! Я летел на советском самолете, гарантировавшем безопасность перелета в эти грозные часы… И вот я уже в другом африканском городе.
Он спроектирован белыми архитекторами,он оборудован белыми инженерами, он так же отличается от крытых листьями хижин туземцев,как отличаются дворцы от неандертальских пещер,но в этом городе с широкими бетонными улицами, тенистыми садами, белыми виллами, с многоэтажными зданиями банков и компаний, пробудивших континент ото сна, в этом городе белой культуры хотят хозяйничать черные!…
Печально их хозяйствование. Улица роскошных особняков полна зловония. Не работает ни водопровод, ни канализация, а черномазые хозяева не умеют это наладить. Видите ли, у них нет специалистов.
Нет специалистов? Так живите себе в грязном пригороде в незатейливых своих хибарках из глины, прутьев, жести и дерева, не лезьте в просторные холлы с роялями, в библиотеки с сокровищами человеческой мысли.
Черные хозяева распевали красные песни. И в одной из них говорилось об их желании разрушать. Они хотели разрушить все, что создано до них, разрушить до основания, а затем что-то там построить! Что они могут построить! Нет! Таких надо было усмирять.И хорошо,что в этом деле можно было обойтись силами одной Малой Америки, африканской цитадели свободы, чтобы не делать конфликта всемирным.
В черном автомобиле советской марки, с черным шофером я ехал но белому городу, захваченному черными вандалами.
До аэродрома вела прекрасная, вполне американская дорога, по которой ездили с правой стороны. Посередине она была разгорожена кактусами, чтобы уберечь машины от столкновения.Конечно, не черные проявили эту человечность… Дорога строилась «белыми» компаниями.
На аэродроме в белых костюмах и даже в пробковых шлемах ходили черные. Они тут выполняли все функции, которые никогда прежде им не доверялись, они были пограничными офицерами,таможенными чиновниками, диспетчерами. Ватага черномазых, одетых в летную форму детин завидного роста, сидела в баре, а их обслуживала… белая стюардесса…
Я не смог здесь пить и вышел на летное поле.
Самолет босса ждали с минуты на минуту.
С тех пор как босс,не занимая официального поста,обрел удивительную власть, его посещению в любой стране придавали особое значение. Его называли государственным сверхсекретарем. Говорили, что якобы настоящим руководителем государственного департамента был… Ну, не будем повторять того, что говорят досужие языки.
Я ждал босса с непонятным волнением.
Что я думал тогда о телепатии? Что? Слышал, читал, догадывался о передаче мысли на расстоянии! Допускал, что мать за тысячу километров неведомо как узнает о внезапной смерти сына, что какие-то медиумы в далеких закрытых помещениях общаются между собой, по заказу рисуют квадраты и треугольники! Не подозревал я в себе ни таких могучих чувств, ни острой чувствительности сомнамбулы, но…
Я смотрел в небо, где должна была показаться стальная птица над эскортом истребителей, и сердце у меня отчаянно билось, словно я встречал совсем не босса…
Темный полустанок,страшное слово «никогда»,рельсы, на которых я остановился, ощущая вкус поцелуя на губах…
Клянусь негритянским зельем беззубых старух, это было смешно! Стоять в лютую жару на месте возможного радиоактивного кратера,встречать самого государственного сверхсекретаря и распустить нюни…Похож ли я на злополучного Тома Стрема? Впрочем, может быть, и Том Стрем, заработавший миллион на руанской истории, был человеком…