Знать, не питая страсти, и свершать, ничего не делая, — вот истинное знание и истинное деяние. Отбрось невежество — и как сможешь ты питать страсть? Отбрось суетность — и как сможешь ты погрязнуть в делах? А быть подобным кому грязи или куче пыли — не есть естественность, даже если ничего не делать.
Глава V. ВОПРОСЫ ТАНА [37]
Иньский Тан спросил Цзи из рода Ся:
— Всегда ли существовали вещи?
— Если когда-то не было вещей, откуда взяться вещам сейчас? Согласитесь ли вы, если люди будущих поколений скажут, что в наше время не было вещей?
— В таком случае есть ли у вещей «прежде» и «потом»?
— Конец и начало всех вещей
Но о том, что пребывает вне вещей и что случилось прежде всех событий, я не ведаю.
— В таком случае есть ли конец восьми сторонам вселенной, зениту и надиру?
— Этого я не ведаю.
Но Тан настойчиво повторял свой вопрос, и Цзи продолжил:
— Что отсутствует — то беспредельно, а что присутствует — имеет предел. Откуда это известно?.. [38] Однако же нет ничего бесконечного за пределами того, что бесконечно, и ничего неисчерпаемого в том, что неисчерпаемо [39]. Нет границы, но нет и безграничного. Нельзя ничего исчерпать, но и нет ничего неисчерпаемого. Вот почему мы знаем, что есть безграничное и неисчерпаемое, но не знаем, могут ли они быть ограничены и исчерпаны.
— Что же находится за пределами четырех морей?
— То же, что и в Срединном царстве.
— А как это доказать?
— Я ездил на восток до области Ин: люди там были такие же, как здесь. Когда я спросил, что находится на восток от Ин, то оказалось, что там было то же, что и в Ин. Я ездил на запад до области Бинь: люди там были такие же, как здесь. И когда я спросил, что находится на запад от Бинь, то узнал, что там было то же, что и в Бинь. Вот откуда можно заключить, что четыре моря, четыре предела света и четыре края земли ничем не отличаются от того, что есть здесь. А посему все содержит в себе нечто меньшее, а само помещается в чем-то большем, которое не имеет ни конца, ни предела. Небо и Земля содержат в себе все сущее и сами содержатся в чем-то, что вмещает в себя и тьму вещей, и Небо с Землею, а потому не имеет ни конца, ни предела. Да и как я могу знать, нет ли за пределами Неба и Земли еще больших Небес и Земли? Вот чего я тоже не ведаю.
Получается, что Небо и Земля — такие же вещи, как и то, что они содержат в себе. А каждая вещь по-своему несовершенна. Поэтому в старину Нюйва сплавила камни пяти цветов, чтобы заделать провалы в небесах, и отрубила лапы у гигантской черепахи, чтобы подпереть края небес. Потом, когда Гунгун бился с царем Чжуаньсюем за власть в Поднебесной, он в ярости ударился о гору Щербатую и сломал Небесный столп, порвал небесную сеть. По этой причине небо накренилось на запад, и солнце, луна и звезды движутся в западном направлении. Земля же накренилась на восток, так что все реки текут в восточном направлении.
— Существуют ли вещи большие и малые, длинные и короткие, одинаковые и разные? — спросил опять Тан.
— К востоку от Бохая, на расстоянии в неведомо сколько тысяч ли, есть в Великом океане пропасть воистину бездонная. Зовется она «Входом в Пустоту». В нее стекаются все воды Восьми пределов света. Девяти областей и Небесной Реки [40]. Внутри нее есть пять гор, названия которым Дайюй, Юаньцзяо, Фанху, Инчжоу и Пэнлай. Горы эти достигают в высоту тридцати тысяч ли и столько же насчитывают в окружности. Плато на их вершинах имеет в ширину девять тысяч ли. Расстояние между горами составляет тридцать тысяч ли, но они считаются близкими соседями. Башни и террасы там из яшмы и золота, звери и птицы — из белого шелка, там растут целые рощи деревьев из жемчуга и кораллов, цветы и плоды источают дивный аромат, и те, кто вкусят их, никогда не состарятся и не умрут. Живут там бессмертные мужи, которые днем и ночью летают в несчетном количестве с одной горы на другую. Однако же горы те не имеют основания, поэтому они поднимаются и опускаются вместе с волнами океана и ни единого мига не стоят спокойно. Бессмертные были этим весьма недовольны и пожаловались Верховному владыке. Владыка испугался, что они уйдут на Запад и он лишится обители мудрейших душ, поэтому он велел Юйцяну послать пятнадцать огромных черепах поддерживать горы на своих головах, заступая на эту службу в три смены, а каждая смена длится шестьдесят тысяч лет. С тех пор горы стояли неподвижно.
37. Главная тема данной главы — критика ограниченности людского «мнения» и всякого частного опыта, а равно и учения, исходящего из метафизической идеи бесконечности. Общие положения этой критики содержатся в первом диалоге Тана и Цзи, последующие же сюжеты можно рассматривать как иллюстрации к ним. Отметим, что мотив «вопросов Тана» присутствовал и в книге «Чжуан-цзы», хотя в дошедшем до нас тексте книги он не сохранился.
38. Вероятно, здесь из текста выпало доказательство существования бесконечности. Комментатор Чжан Чжань, по-видимому, восполняет эту лакуну, замечая в своих толкованиях: «Если оно зовется отсутствием, как может существовать что-либо внешнее по отношению к нему? Если оно зовется пустотой, как может оно содержать что-либо в себе?» Аргументация Чжан Чжаня восходит к известному тезису Хуэй Ши, сформулировавшего понятия «предельно большого» и «предельно малого»: «Предельно большое не имеет ничего вовне себя; предельно малое не имеет ничего внутри себя». Чжуан-цаы подверг критике и эти понятия, предлагая вообще отказаться от интеллектуальных классификаций. Для даосов безгранична лишь Великая Пустота, тела же (включая и «предельно малое») неисчерпаемы.
39. Данное высказывание опровергает предыдущий тезис о существовании беспредельного: бесконечное не может содержать в себе, иметь своей частью еще одно бесконечное. Даосская мысль останавливается на признании совместного существования ограниченного и безграничного.
40. Небесная Река — Млечный Путь.