- Брат, - пробормотала она, прижавшись своим лицом к его лицу. - Возлюбленный брат.
Териан напрягся, окинув взглядом аллею - он был обучен настолько сурово, что инстинктивно проверил наличие человеческих свидетелей.
Она назвала его братом на языке видящих, не на французском и не на английском - она как будто не замечала, что само обращение к нему на этом языке уже выдавало в нем не человека. Все видящие называли друг друга братьями и сёстрами; это был признак расы, а не семьи.
Но здесь Териан не должен быть видящим.
Однако ей эта мысль видимо не приходила в голову.
А может, она просто забылась в те несколько секунд.
- Они сказали, что ты мёртв, - пробормотала она, задыхаясь и снова целуя его. - Даже твой отец так сказал. Где ты был, Фиг? Gaos, брат. Я так сильно по тебе скучала. Я так очень-очень сильно по тебе скучала.
Она вновь поцеловала его, в этот раз более долгим поцелуем в губы, ласково убирая его отросшие золотисто-каштановые волосы с лица.
Териан не знал, как ей ответить словами.
Казалось, она уловила его смятение или, может быть, его нерешительность в том, как реагировать. Она слегка отстранилась и посмотрела ему в лицо. Чем дольше она смотрела на него, тем больше изумления содержалось в её взгляде. Отражавшиеся там эмоции становились сильнее, наполнялись болью.
Он все ещё смотрел на неё, когда её aleimi или живой свет полыхнул вокруг него.
- Gaos, брат, - сказала она. - Ты в точности такой, каким я тебя помнила. Настолько похожий, что мне кажется, что ты должен быть сном. Может, иллюзией Барьера, пришедшей меня одурачить.
Он не мог удержать её взгляд, только не с этими эмоциями в глазах. Все ещё крепко обхватывая её одной рукой, Териан взглянул на своего друга, пытаясь определить, в сознании ли он.
Она проследила за его взглядом, улыбаясь и прижимаясь к нему всем телом.
- Кто это? - спросила она.
Териан пожал плечом в манере видящих.
Поразительно, как быстро он отбросил камуфляж человеческих повадок. Он заметил, что его рука отказывалась ослаблять хватку на её талии. Он также заметил, как его тело реагирует на неё - и не только в одном смысле.
- У него годовщина, - объяснил Териан, все ещё глядя на Реви'.
В его голосе звучало сожаление, но он все ещё не смотрел ей в глаза. Когда он наконец поднял взгляд, она вскинула бровь, улыбаясь ему.
Он прочувствовал эту улыбку кое-где пониже пояса.
- Его жена настолько ужасна? - спросила она, крепче обвивая рукой его талию. - Он выглядит так, словно вылакал количество водки, равное его весу... а может, это была жидкость для промывки двигателя.
- Его жена мертва, - сказал Териан, снова пожимая плечом как видящий - используя голову и руку, чтобы сделать жест, а не сами плечи. - Для него это не лучший день.
- О, - сочувствие выплеснулось из её света, когда она посмотрела на спину Ревика, покрытую мундиром. - Вы оба проездом, я так понимаю?
- А ты нет? - спросил Териан.
Его глаза пробежались вверх и вниз по её телу, смерив взглядом.
До него дошло, что даже тогда ни один из них не отпустил другого. Териан поймал себя на том, что смотрит на её красиво очерченные губы, тёмные волосы, уложенные искусными локонами. Её светло-голубые глаза всматривались в него, аквамариновый цвет обрамлял более светлую бирюзу.
Тяжело было посмотреть на неё, но теперь, сделав это, Териан не мог отвести взгляда.
- Нет, - сказала она, печально улыбаясь.
Териан едва не забыл, о чем её спрашивал, но теперь он отвёл взгляд от её лица, во второй раз взглянув на одежду, в которую она была одета.
- Ах, - отозвался Териан. Он сохранял нейтральный тон.
И все же он чувствовал, как эта злость во второй раз пронзает его и сворачивается в нем клубком. Больше чем злость. Даже больше чем ревность, хотя его поразила интенсивность одной лишь этой эмоции.
Очевидно, она не была здесь проездом как человек.
Кто-то ею владел. Какой-то бл*дский червяк знал её расу и владел ею, и продавал её на улицах как обычную шлюху для пьяных солдат и насильников. Стараясь убрать реакцию из своего света, хотя бы оттуда, где Нара могла её почувствовать, Териан сделал неопределённый жест рукой, которая все ещё обнимала её за талию.
- Мы могли бы позаботиться об этом для тебя, - произнёс он фамильярным, но чуть более жёстким тоном. - Мой друг и я. Мы легко можем позаботиться об этом, сестра, - затем он взглянул на Ревика, поджав губы. - Ну... как только он снова сможет стоять.
Посмотрев обратно на неё, Териан склонил голову.
В его голосе звучала сталь, когда он небрежно добавил:
- Или я мог бы сделать это сейчас, если ты предпочтёшь не ждать. Мне просто понадобится найти место, где можно оставить моего друга. Желательно место, где его не обдерут как липку и не разденут догола в моё отсутствие.
Она рассмеялась, и этот смех пронзил его насквозь.
Это был именно тот смех, который он помнил.
Что-то в нем напомнило Териану, как она только что едва не запрыгнула на него, и каким мягким ощущался её свет. Даже здесь, в конце войны, работая на червяков, скорее всего, продавая себя на улицах как обычная ridvak, Нара все равно могла источать радость, чистосердечность, какой он не ощущал так давно, что теперь она казалась чужеродной для нынешнего Териана.
Он подумал о тех поступках, которые он совершал во время этой войны, о тех вещах, которые он делал с Реви' буквально несколько дней назад, и он слегка нахмурился, посмотрев на неё.
Териан гадал, что бы подумала Нара о том, кем он стал сейчас.
Приняла бы она его, увидела бы в нем воина за свою расу? Или она помнила бы его тем, кем он был в Украине - Фиграном, сыном фермеров, а в этой новой личности, Териане, ей не хватало бы тех черт, которыми она раньше восхищалась? Сочла бы она его теперь жестоким, таким же холодным и бесчувственным - таким же дрянным, как червяки, которых он убивал последние два дня?
Териан теперь и не помнил, каково это - быть таким открытым, таким светлым внутри.
Однако он чувствовал это в Наре, в её aleimi и её сердце, когда он смотрел на неё.
Она улыбнулась ему, почти так, словно услышала часть его мыслей, все ещё обвивая одной рукой его шею. Эта улыбка вызвала в его свете прилив боли разделения, отчего стало сложно удерживать её взгляд. Териан поймал себя на том, что смотрит на её губы. Когда он в этот раз поднял взгляд, Нара улыбнулась ещё шире, сжимая пальцы в волосах на его затылке.
Потягивая за них, массируя его шею, пока другая её рука скользнула под его пальто. Нара снова улыбнулась, когда Териан позволил ей ощутить его боль - и тот факт, что он уже твёрд.
Видящие называли это болью разделения, но это вежливый термин.
Это также называлось секс-болью, секс-нуждой или просто tr’esrak, жаждой света - термин, который в языке видящих имел более грубое значение. Самое близкое слово в английском языке - просто «голод», которое люди обычно использовали для разговоров о еде.
Секс-боль - всего лишь ещё одна вещь, которая отделяла видящих от людей, и ещё одна вещь, которую он сейчас не должен был выпускать из-под контроля, пока они все ещё находились на публике. Видящие, которые не могли прятать секс-боль от людей, здесь долго не протягивали - только не в окружении людей, в той или иной степени знакомых с видящими.
Но он хотел её, да. Сильно.