Раскаты смеха сотрясали Миранду, когда она, обняв себя, захохотала.
– О, скажи мне, что ты на самом деле так не думаешь? – задыхалась она между хихиканьем. – Ты видела Мейсона, верно? Ты действительно думаешь, что комната. полная лебедей, могла бы заставить его делать то, чего он не хотел?
Джесси нахмурилась.
– Я думаю, нет. Но все равно, у него не было выбора, если он не хотел убить несколько человек.
– Поверь мне, когда я говорю, что Мейсон мог бы сбежать, если бы захотел. Этот мужчина этого не сделал. Разве это тебе ничего не говорит?
– Он сказал, что любит меня, – призналась Джесси.
– И?
– В первый раз я столкнула его с постели, сказала, что он лгун и потаскун, – ей, по крайней мере, хватило совести покраснеть за свое признание.
Миранда уставилась на нее.
– Ой. Вау. А я думала, что это мне с Чейзом было трудно.
Джесси нахмурилась.
– Уф? Я не понимаю. Ты говоришь, что Мейсон будет упрямиться по поводу всего этого фальшивого брака?
– Нет. Я говорю о том, что ты пытаешься отрицать то, что чувствуешь к нему. Поверь мне, Лютик, ты любишь Мейсона.
– Нет.
– Да.
– Нет, не люблю.
– Не заставляй меня стрелять в тебя, – угрожала Миранда, наставляя на нее пистолет. – Ты любишь медведя, и это дерьмо пугает тебя.
Раздражение заставило Джесси ответить коротко.
– Ну да, потому что, скорее всего, когда все уляжется, он найдет себе новую телку, чтобы преследовать, а я останусь в дураках.
– О, Джесси, ты, бедная заблуждающаяся птичка. У меня есть новости для тебя. Мейсон любит тебя. Знаешь ли ты, что он никогда – НИКОГДА – не проводил ночи с девушкой до тебя?
Нет? Ее пульс ускорился.
– Откуда ты это знаешь?
– Потому что, как и у меня, у Мейсона проблемы с границами, и он говорит гораздо больше о своей личной жизни, чем нужно. Я знаю, что он очень редко когда-либо брал одну и ту же девушку дважды и никогда не оставался с ней надолго. А сколько он был с тобой? Больше недели?
– Ну и? Не похоже, чтобы у него был большой выбор.
– Он никогда не брал девушку на встречу с родителями.
– Он сделал это, чтобы защитить меня.
Миранда снова прицелилась.
– Перестань отрицать это! – закричала она. – Просто скажи это!
Была ли психо-зайка права? Несмотря на все ее предупреждения, она любила Мейсона? И мог ли он искренне любить ее?
– Я...
– Продолжай. Скажи это. Скажи это, ты, трусливая птица.
– Я...
– Миранда! Я купил тебе морковный торт.
Чейз увидел, как Миранда вытаскивает пистолет из рук Джесси и убирает его в карман, прежде чем отскочить, ее лицо светилось от голода. Но через плечо она бросила:
– Поживи немного, Джесси. И начни немного доверять. Ты, может быть, будешь удивлена.
– Как насчет нашего урока стрельбы?
– Ты спятила? – ответила блондинка. – Ты с пистолетом? Знаешь, я не самоубийца.
Нет, но она знала одну зайку, чей компьютер надо будет заразить вирусом.
Или нет.
Ведь Миранда дала ей пищу для размышлений и хороший пинок под хвост. Может быть, она должна успокоиться и последовать за своим сердцем. Самое худшее, что может произойти – она останется с разбитым сердцем, и все, кстати, из-за Миранды. И если это произойдет, то она вспомнит слова Элмера Фадда: «Это кроличий сезон, и я охочусь на зайку».
****
Мейсона не должно было удивлять, что Джесси и его мать так хорошо поладили. И как им не поладить, когда их лучший прошлый раз сводит его с ума? По крайней мере, эта зарождающаяся дружба держала их рядом друг с другом и с Мирандой, и освободила его от некоторого беспокойства.
Мама будет держать Джесси в безопасности. FUC использовало их в качестве приманки, лакомого кусочка, и Мейсон почти видел, как Чейз отрывает ему голову за то, что он подверг опасности Миранду. Однако нрав его брата не беспокоил его и вполовину так сильно, как реакция Джесси, когда она узнает, что он соврал.
Он не сказал ей все, что рассказал Грегори. Как и о том, что их плен позволил выиграть время. Злодей хотел, чтобы в FUC думали, что Джесси и Мейсон в опасности. Он надеялся, что их спрячут в том же месте, где прятали Миранду и Чейза. Видимо, в то время, как он и Джесси были в отключке, гиена ввел им GPS-трекеры, а потом рассказал отцу Джесси, куда их поставил.
Почему ему не приходило в голову спросить короля-лебедя, как он узнал, где их найти? Грегори недооценил лебединых охранников, оказался пойман и выдал им свои секреты – и внутренности, которые Мейсон отдал крысам в подземельях. Эти твари были длиннее бедра человека.
С тех пор, как он узнал о маячке, он хотел только найти и удалить его. Но Хлоя, с которой Мейсон консультировался по телефону, остановила его.
– Это может быть наш единственный шанс. Ты действительно хочешь провести следующие несколько месяцев или лет вот так: оглядываясь, беспокоясь о том, что они похитят Джесси?
Слова Хлои подействовали на него больше, чем он думал. Мейсон не хотел беспокоиться о том, что Джесси попадет в плен. Он хотел, чтобы она была в безопасности. Хуже того, он знал, что Джесси бы вызвалась, если бы знала. Так почему он не сказал ей?
Потому что он не хотел видеть ее испуганной, постоянно оглядывающейся. В отличие от Миранды, которая может надрать задницу даже в качестве человека, Джесси была мозгом любой операции. Дай ей компьютер, она может уничтожить врага. Поставить ее перед бандитом с оружием или когтями, и она станет ужином.
Нет уж, если Джесси и будет чьим-то лакомым кусочком, то только его.
Однако чтобы сохранить секрет в безопасности, ему нельзя носиться вокруг нее.
В противном случае она что-нибудь заподозрит.
Виктор и другие его приятели из спецназа, к которому Мейсон когда-то принадлежал, патрулировали и прятались в лесах, окружавших его дом детства. Мейсон чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы привести Джесси в одно из своих любимых мест, на ручей. Погода была аномально теплой в середине ноября, это был, вероятно, последний шанс насладиться ею до весны.
– Ах, как красиво, – воскликнула Джесси. Увидев бурлящую воду, она сразу же сняла ботинки и пробралась в ручей. Все еще одетая в юбку, которую он купил, вместо брюк, которые Миранда одолжила ей, она выглядела идеально и непринужденно в вяло текущей воде.
– Это больше, чем красиво, – сказал Мейсон, снимая свои ботинки и закатав штаны. Он повесил рубашку на ветке дерева – универсальный знак для своих братьев-оперативников: «я буду занят, так что уходи отсюда». Потом вошел в воду, его пальцы зарылись в мягкое дно.
– Это место, где мы собираемся ловить наш ужин на вечер.
– Ты привел меня сюда на рыбалку? – Темные глаза недоверчиво уставились на него.
– Если я скажу «да», то я в беде? – спросил он, оценивая свое решение. Рыбалка заняла первое место в пятерке его любимых занятий в прошлом, и он хотел разделить эту любовь с женой. Или это была одна из тех вещей, которые он должен был сохранить для себя?
Она засмеялась свободным, хриплым смехом, который послал дрожь по его спине – и прямо в член.
– Я люблю рыбалку, но мой отец запретил мне делать это, когда мне исполнилось двенадцать. Видимо, это было неприлично для принцессы – ловить свой ужин.
– Неприлично кричать «ВПЕРЕД!», когда скачешь на мне, но это не мешает тебе, – ответил Мейсон с ухмылкой.
Боже, этот образ, вероятно, останется выжженным в его разуме как самый эротический в мире. Единственное, что он мог добавить, чтобы сделать его еще более совершенным – белый «стетсон»4. Слава Богу, Рождество было не за горами.
– Ты ловишь мне рыбу? – спросила она, положив руки на бедра, на ее губах появилась самоуверенная улыбка.
– Спорим, что я поймаю первым, – похвастался он.
– Ха, – быстрая, как молния, она наклонилась и погрузила лицо в воду. Спустя несколько секунд Джесси выпрямилась, рыбка извивалась в ее зубах. Она выгнула бровь.
– Ты чертовски идеальная, – простонал он.
Бросив рыбу на берег, она облизнула губы и улыбнулась.