Он засмеялся и крикнул:
– Она любит меня!
Девушка хмуро смотрела на него, хотя у нее дергались губы. И все-таки перестала бороться с улыбкой и позволила ей расцвести.
– Отлично. Я забочусь о твоей облезлой тушке. Что ты собираешься делать?
– Любить тебя, конечно, – ответил он недвусмысленным тоном.
– О боже, во что я влипла.
– Ни во что, но мне не терпится войти в тебя, – он нахмурил брови, и внизу живота у нее все сжалось.
– Ладно, банальные шутки и намеки в сторону. Что случилось после того, как я упала в обморок, как девчонка?
Мейсон залез в постель, прежде чем ответить, скользнул рядом и обнял ее. Он рассказал о том, что она пропустила, закончив словами:
– Мы поместили близнецов на серьезное депрограммирование, но пока смогли обнаружить только то, что они посетили какую-то вечеринку в университетском городке и напились там в стельку. Мы полагаем, что предложение убить нас было внедрено тогда. Что касается пушек, никто не знает, как, когда и кто их передал.
– А Миранда?
– В безопасности, если не чокнется, потому что Чейз не позволяет ей выходить из дома. Но не волнуйся, она заставит его заплатить за это. Миранда взяла мужа в оральное рабство. Мой брат совсем уже замучился. Я думаю, он отпустит ее из заточения, прежде чем закончится день.
– Вернутся ли они? Как думаешь, сможем ли мы убежать и спрятаться от злодея и его приспешников?
– Нет.
Затем он начал рассказывать ей об GPS-слежении и приманке. Джесси уже знала об этом, но оценила его запоздалую честность. Хоть и заставила его помучиться.
– Итак, позволь уточнить, ты мне солгал. Выставил меня, как лакомый кусочек, в качестве приманки. И теперь я не могу даже быть уверена, что меня не подстрелят снова.
Тело Мейсона напряглось.
– Я знаю. Это было неправильно. Прости. Я...
Джесси рассмеялась. И смеялась, пока чуть не заплакала. Сменив свою позицию, пока они не оказались лицом к лицу, она ухмыльнулась, глядя на него.
– Что смешного, принцесса?
– Ты. Я уже все это знала. Ты действительно думал, что Хлоя оставит меня в неведении? Я агент FUC, Мейсон, и это так мило, что ты хочешь защитить меня, но я знала, когда взялась за эту работу, что здесь есть опасность. Меня пугает не это.
– А что?
– Потерять тебя, – прошептала она, внезапно кашлянув.
Сразу же его взгляд смягчился.
– Никогда, Джесси. Я люблю тебя. Каждый твой хмурый, пышный дюйм.
– Докажи.
– Но твое плечо?
– Я в порядке. Теперь ты позаботишься обо мне, или я должна сделать это сама?
Как обычно, ее слова заставляли его действовать. Медведь нежно поцеловал ее – ласка заставила девушку задыхаться и наполнила сердце любовью. Но она не хотела нежности. Она хотела, чтобы Мейсон взял ее жестко, быстро и потно.
Потянув его за волосы, пальцами она пробралась сквозь шелковистые пряди. Джесси открыла рот и позволила своему языку скользнуть по его, агрессивно взяв под контроль объятия, пока его тело, мощное и твердое, не оказалось прижатым к ее естеству. Назад и вперед – они сражались за контроль над поцелуем, их языки скользили друг по другу, а зубы сталкивались, пока они пытались подобраться ближе. Джесси разорвала поцелуй и схватила мужа за подбородок.
– Я хочу, чтобы ты пометил меня по старинке, – задыхалась она.
– Правда? – его голос стал хриплым от страсти.
– Сделай меня своей, Мейсон.
С рычанием он скатился с нее и сдернул простынь, которая разделяла их, прежде чем перевернуть ее на живот. Горячие поцелуи покрыли на ее тело от позвоночника прямо до расщелины между ягодицами. Он поднял ее на колени и раздвинул бедра, его дыхание опаляло жаром ее киску.
Джесси закрыла глаза и издала стон, когда медведь лизнул ее – медленно, влажно, оказавшись у клитора. Пока его язык вылизывал чувствительный бугорок, пальцы раздвинули ее складочки, погружаясь во влажный жар, и девушка сжалась вокруг него.
Мейсон застонал.
– Боже, ты чертовски влажная. Я не могу ждать, детка. Мне нужно утонуть внутри тебя.
Хорошо, потому что она была слишком близка к оргазму. Мейсон разместился между ее ног, головка его члена расположилась у ее входа. Она толкнула бедра назад и поглотила его, наслаждаясь тем, как его пальцы впились в плоть ее попки. Он заполнил ее так прекрасно. Так полно. Медленно и ровно он двинулся, член скользнул внутрь, затем вышел, растягивая ее, доставляя удовольствие, пока Джесси не захныкала от нужды.
Мейсон увеличил темп, влажный звук их тел становился громче, заглушая резкое дыхание и стоны. Он сжал рукой ее волосы и слегка дернул, причиняя боль, заставляя ее ахнуть. Джесси вскрикнула, и ее киска запульсировала вокруг его члена, пока Мейсон быстрее вбивался в ее плоть.
Пальцы одной руки по-прежнему держали ее волосы, другая рука обвилась вокруг ее талии, Мейсон приподнимал Джесси тело до тех пор, пока его губы не смогли коснуться кожи ее плеча. Ее бедра все еще двигались, когда он укусил ее, зажав кожу, пока не прокусил. Когда Мейсон присосался к нанесенной ране, его горячее семя выстрелило в нее, и это было как удар грома среди ясного неба.
Джесси не верила в магию или странные эзотерические силы, но не могла отрицать, что что-то почувствовала в тот момент – какое-то странное чувство связи и правильности, за которым последовало ощущение большой любви. Конечно, все эти вещи могли быть безумным результатом ее второго оргазма, который потряс ее так сильно, что из груди вырвался беззвучный крик, а тело сжалось.
После этого они могли только рухнуть на постель кучей уставших тел.
– Ладно, это было очень хорошо, – призналась Джесси, когда вновь обрела дар речи.
– Всего лишь очень хорошо? – спросил мужчина с недоверием.
Она улыбнулась ему.
– Хочешь доказать, что лебедь не права, медведь?
И он доказал. Даже несколько раз. И она показала ему, что лебеди прекрасно работают ртом.
А потом Джесси едва умерла от смущения, когда разговор за ужином того же дня зашел о достоинствах звукоизоляции гостевых спален.
Но, несмотря на красные щеки, сидя за исцарапанным деревянным столом, сделанным для гигантов, в окружении Мейсона, его семьи и Миранды, она никогда не чувствовала себя более счастливой. Или более любимой.
Лебедь и ее медведь: несовместимы, но счастливы.
Она должна сделать снимок и послать его папе. Он, вероятно, взбесится. Это забавно.
Эпилог
Искушение виляло перед глазами, умоляя. И Джесси поддалась влиянию одного плохого медведя – и не удержалась. Она подскочила и шлепнула по соблазнительной заднице мужа. Затем рассмеялась, когда он ударился головой о раковину, которую чинил.
– Нечестно, – добродушно проворчал Мейсон, отступая. – На мне слишком много одежды.
– И ей нужно остаться, – хихикнула Джесси, положив руки поверх его руки, которые уже расстегивали пряжку ремня.
Мейсон не любил терять время, когда был шанс заняться с ней любовью.
– Твой брат и Миранда будут здесь в любую минуту.
Он побледнел.
– Ты ненормальная?
– Ой, да ладно. Она не такая уж страшная. Она больше не может превращаться в свою зайку.
– Эта женщина опасна, скажу я тебе. Эти гормоны беременности сделали ее чертовски злой. Ты уверена, что у нас достаточно морковного пирога, чтобы осчастливить ее? Может, пойти и купить еще полтора десятка.
– Успокойся. Я уже купила парочку вместе с мороженым, соленьями, сырным пирогом и арахисовым маслом.
– Я все еще не понимаю, зачем ты их пригласила. Разве мы не проводили с ними достаточно времени у моих родителей?
– Мне очень нравится болтать с подружкой. Так что терпи, медвежонок, или сегодня вечером ты не получишь сладенького.
– Ты жестокая. А мы вместе посмотрим фильм?
– Что за шедевр кинематографа это будет?
– Пожалуй, «Бэтмен навсегда» с Вэлом Килмером, ведь он самый лучший Брюс Уэйн.
– Вэл Килмер, – пробормотала Джесси. Имя актера что-то ей напомнило, и она подошла к ноутбуку, чтобы поискать его.