Хиро же обычно открывал дверь и с ходу начинал орать: «Какого черта вам надо?» Традиционный японский этикет подразумевает очень большую вежливость, никогда нельзя ничего требовать, нельзя отвечать «нет». Хиро же вел себя вызывающе, все время приказывал, и многим это очень нравилось.
– Если хочешь, – улыбнулась Джиджи, – я буду твоей рабыней.
Оказалось, это очень интересно. Роль послушной девочки была настолько чужда характеру Джиджи, что первые две ночи она наслаждалась новизной ощущений. Когда они лежали в постели, ей нравилось смотреть на их обнаженные тела в мягком свете лампы: сочетание цветов кожи потрясающее – ее черный кофе со сливками и его золотистая пшеница. Когда они обнимались перед зеркалом, она замечала, как красиво выглядят ее черные кудри на фоне его иссиня-черных гладких волос.
От его жестокостей горячая латиноамериканская кровь Джиджи мгновенно закипала. Вначале они занимались любовью медленно и тягуче, а на третью ночь он, вместо того, чтобы загасить окурок в пепельнице, положил его на обнаженную ягодицу Джиджи. Она подумала, что это он случайно, но, подняв глаза, увидела, как его губы искривились в сладострастной усмешке. Тогда она встала и впилась ему в лицо своими длинными, покрытыми кроваво-красным лаком ногтями. Он что-то истошно закричал по-японски. Потом выяснилось, что это слово означало «рабыня». Именно в этот момент, когда она перестала быть его рабыней и дала резкий отпор, Хиро почувствовал ни с чем не сравнимое возбуждение.
И Джиджи – тоже.
ЛОНДОН, 1994
В конце концов Армани все же не взял Тесс на свой показ, и она улетела в Лондон на Неделю моды, где сразу же получила много заказов. Ее пригласила Аманда Уокли, потом группа дизайнеров одежды «Новое поколение» на показ в универмаге «Харви Николс», потом Джон Рош, Томас Старвецки, Элли Чапеллино, «Солсбери Плэйн» и Элен Стори. В «Харви Николс» для показа переоборудовали ресторан на шестом этаже, рядом с супермаркетом, куда обычно ходил за покупками шофер и по совместительству нянька Лебеди Брайан Мерфи. За кулисами Тесс познакомилась с симпатичной американкой Кэсси, которая сразу же набросилась на нее, как только услышала ее имя.
– Я знаю твоего отца, у него газетный киоск в конце Эрлз Корт роуд. Он такой добрый. Я была в глубокой депрессии, только что приехала в Лондон. Работы не было. Томми никак не могла найти…
– Томми?
– Томми Лоуренс. Мой парень, видишь, вон он. Такой высокий, темноволосый, немного похожий на бродягу, с кольцом в носу. Мои родители, наверное, с ума бы сошли, если б узнали, что парень, с которым я встречаюсь, носит кольцо в носу! Мы вместе снялись в одном рекламном ролике и стали настоящими знаменитостями. Я заработала такую кучу денег, что самой не верится.
«А я потеряла столько, что просто страшно представить», – подумала Тесс. Но она не завидовала Кэсси. Американка такая наивная, открытая и беззлобная, что просто невозможно на нее сердиться или завидовать ей.
– А ты в каком шоу работаешь? – спросила Тесс.
– Ни в каком. Это Томми будет работать с «Копперуит Бланделл». Фетровые шляпы и льняные рубашки. Я просто пришла поболеть за него, это же его первый показ. В Париж его тоже пригласили.
Кэсси была за кулисами и на показе Джона Роша, который проходил в большом шатре перед Национальным историческим музеем. Здесь Тесс впервые почувствовала, что такое настоящий показ на большой публике, который и длится дольше, да и по размаху грандиознее – не то что игрушечный подиум в «Харви Николсе». Костюмы Джона Роша сидели на Тесс идеально. Ее рыжевато-каштановые волосы и белая кожа прекрасно сочетались с коричневыми мутоновыми жакетами поверх шифоновых блузок и с шелковыми шоколадного цвета болеро, отороченными мутоном по воротнику и обшлагам. Томми тоже работал на этом показе – вместе с двумя экстравагантными новичками Джеромом и Матом Роузом и с довольно известным манекенщиком, сухопарым Кейтом Мартином, который в свое время демонстрировал модели Пола Смита. После показа Кэсси пригласила Тесс поужинать вместе с ней и Томми.
– Не могу, – вздохнула Тесс. – У меня свидание.
– Стоящий парень? – поинтересовалась Кэсси.
– Увы, нет. Тут у нас случилась одна история, и я хочу дать ему возможность изложить свою версию.
– Похоже, вы давно знакомы.
– Да. Я потом тебе как-нибудь все расскажу. В другой раз.
– Может, в Париже?
– Если я попаду туда, – усмехнулась Тесс.
– Вот ответ настоящей модели. Ведь у нас какая жизнь? Ничего про себя не знаем, нашу судьбу решают другие. А нам остается только надеятся и ждать. Ну, пока, Тесс, очень рада была с тобой познакомиться.
Бобби Фокс позвонил в первый же вечер после ее возвращения в Лондон. У них как раз было что-то вроде торжественного семейного ужина по поводу ее приезда. Родители Тесс так радовались! Отец даже пораньше закрыл киоск, чтобы поскорее прийти домой и послушать рассказы дочки о Милане.
– Мы верили в тебя, доченька. Мы знали, что Бобби не даст тебя в обиду.
Тесс молча кивнула.
– Представляешь, Тесс, – затараторила мать, – когда вышел этот журнал «Картерс» с твоими фотографиями, твой отец-то развернул на той самой странице и выставил в витрине киоска. И каждому покупателю говорил: «А это моя девочка!» Ты не представляешь, как он тобой гордится. Как все мы тобой гордимся.
«Вы бы гордились еще больше, если бы у меня не украли деньги, и я купила бы маме новую коляску», – подумала Тесс.
– Тесс, тебя к телефону, – позвал ее из прихожей отец. – Это Бобби.
Бобби! С тех пор, как она застала его с Джиджи, она с ним ни разу не разговаривала.
– Привет, – просто сказал он, когда она вошла в бар на Фулэм роуд, где они договорились встретиться. Он сидел за столиком в углу, а за соседним столиком – Тесс не поверила своим глазам – сидела компания ее школьных подружек. Она не виделась с ними с тех самых пор, как стала моделью.
– Дженни, Сьюзи, Линда! – воскликнула Тесс. – Как вы? А где Гэри? Вы по-прежнему с ним дружите? А как твои дела, Линда? Не раздумала поступать в колледж? А я вот только что приехала из Италии.
– Знаем, нам твой папаша рассказывал, – сказала Линда.
– Спасибо за открытки, – съехидничала Дженни. – А то я думала, супермоделям недосуг вспоминать о каких-то там школьных подружках.
– А я тут встречаюсь с Бобби, этой мой друг, может, сядем все вместе? А Гэри и ребята тоже придут? – Тесс оглянулась по сторонам в поисках стула. В эту минуту как по команде в баре появился хипповый парень в потертой кожаной куртке и с ним два приятеля в спортивных фуфайках с капюшонами. Чтобы выглядеть покруче, они натянули капюшоны на головы и сунули руки в карманы.
– Тесс! Привет! Видел тебя в журнале. Класс! А что это за история с газетой, где тебя напечатали голой в ванне?
К своему удивлению, Тесс рассмеялась. Пару месяцев назад при упоминании о статье Линди-Джейн Джонсон Тесс очень смутилась бы, но сейчас она относилась к этому как к забавному недоразумению. За последнее время она изменилась. Глядя на своих подружек, она вдруг поняла, как далеко ушла вперед. Вот они злобно смотрят на нее, сердятся, что Гэри и его приятели сразу заинтересовались ею. Да кто она вообще такая? Пришла и отбивает у них парней. Тоже цаца выискалась. Подумаешь, фотомодель!
– Может, наконец, пойдешь к своему любовнику и оставишь нас в покое? – прошипела вдруг Сьюзи.
– К кому? К тому гомику? Да никакой он не любовник. Правда же, Тесс? – Гэри с усмешкой смотрел на Бобби.
Тесс неприятно поразило и то, каким тоном заговорила с ней Сьюзи, и то, что Гэри с первого взгляда распознал в Бобби голубого.