Итак, наступил четверг. Вечером в восемь пришел Леша. Штаб заговорщиков собрался в моей комнате. Нас было четверо: я, Машка, Лешка и Царапкина. Последняя вечно лезла не в свои дела. Шпионка. Вот и сейчас пыталась сделать умный вид, сидя у Машки на коленях. Дед был не в курсе готовящегося заговора. Бабушка еще в пять ушла на дежурство в больницу.
Задача была яснее ясного - во что бы то ни стало залучить отца к нам, чтобы он у нас заночевал. Это была сложная задача. В последнее время он даже порог квартиры не переступал, когда за Машкой приходил. Но серые клеточки работали и разработали план, в котором главная роль отводилась Машке.
-Вот, послушай, Маша. Я позвоню отцу, скажу, что ты заболела. И никого нет. Что делать, не знаю.
-Ты же с ним не разговариваешь.
-Ради такого дела я отменяю свой бойкот.
-Он приедет, а Машка не болеет. Это любой взрослый поймет, - сказал Лешка.
-Для этого мы дадим Машке молоко с йодом. У нее будет температура. По-настоящему.
-Не хочу! - закричала Маша, а напуганная Царапкина убежала в другую комнату.
-Ты что, не хочешь отца спасти? - начал свое наступление я, - Вчера ты согласилась, а сегодня «не хочу».
-А это не горько? - с опаской спросила Машка и поморщилась.
-Не бойся, совсем не горько. Быстро выпьешь и все. Ну, чуть-чуть температура поднимется. Ради такого дела потерпишь. И тяни резину.
-Как это?
-Ах! Плохо, папочка, умираю... Как вы там глаза закатываете? Наша задача, чтобы он тут до 12 ночи пробыл, хотя бы.
Я принес молоко и йод. На глаз накапали в стакан молока йоду. Машка опять начала капризничать. Свяжись с девчонками! Но тут ситуацию спас Лешка. Он спросил ее:
-А сколько тебе лет, Маша?
-Шесть. Скоро семь будет.
-Вот видишь, у нас с тобой идеальная разница в возрасте. Я вырасту и женюсь на тебе. Только если ты будешь расти хорошей и послушной. И не будешь капризничать.
На мою сестру это сообщение подействовало самым чудесным образом. Она сразу перестала капризничать, немножко повздыхала, закатила глаза и выпила весь стакан. Я ее похвалил. Потом мы налили банки, добавили воды, которую дала Дарья Ивановна, завернули материей и поставили под мамину кровать. Предположительно, отец ляжет в комнате с Машкой, именно на мамину кровать. Лешка будет сидеть в моей комнате. Дед выходить не будет. Я его предупредил. Да, и он совершенно не горел желанием встречаться с почти бывшим зятем.
В 9 часов у Машки лоб стал горячий, мы померили температуру градусником - 37,8 градусов. То, что надо!
Я позвонил отцу и жалобным голосом сообщил, что Маша заболела, а мамы и бабушки нет. Что делать, я не знаю. Отец повозмущался, но обещал приехать. Мы приободрились и стали ждать. Минут через тридцать он приехал. Был очень взволнован и раздражен.
-Что с ней?
-Температура, голова болит.
Он потрогал голову, поцеловал Машку. Потом стал ворчать:
-Как всегда, никого нет. Дети болеют, ни матери, никого!
Машка играла свою роль хорошо, просто отлично. Охала, стонала закатывала глаза. На градуснике - 38,5.
-Малина есть у вас?
-Сейчас посмотрю, - сказал я и пошел на кухню. Как мы и договорились, дед из своей комнаты не выходил. И только Царапкина шлялась по коридору туда-сюда. Все что-то вынюхивала.
-Вот чай с малиной.
-Если ей сейчас лучше не станет, я увезу ее в больницу.
Я заморгал Машке. Она стала усердно хныкать:
-Я в больницу не поеду.
-Пей чай, Машенька, - ласковым голосом сказал отец, - у вас парацетамол есть?
-Ей нельзя. У нее аллергия.
Тут у Машки разболелся живот. По-настоящему. Она даже реветь стала. А вдруг я с йодом переборщил? Я испугался. Машка потребовала горшок. Я вышел в свою комнату, сообщил Лехе новости про Машку. Вдруг слышим, она как заорет. Я бегом обратно. Она на горшок показывает. А там какой-то белый червяк. Глист. Мы этих тварей в школе уже изучали. Наверное, йод ему не понравился. Он и подох. А мама с бабушкой все переживали, что это Машка такая худенькая! А у нее просто глисты. Машка реветь стала, отец ее успокаивал. А я, давясь от позывов рвоты, понес труп глиста в туалет на утилизацию. Вот это мерзость!