-Не бойся, чтобы не произошло. Я тебя подстрахую. В понедельник приноси свою книжку. Не забыл, что делать надо? Один клубочек бросишь за ограду могилы, а другой: привяжешь ниточку к ограде и оторвешь. Потом мне отдашь.
Я поехал на день рождения к Лехе. Лешка пригласил еще двух одноклассников и Риту. Я злился весь вечер на себя, потому что все время нес какую-то чепуху и краснел. Вот оно, воздействие женского пола на нас, мужчин. Если бы ее не было, я бы вел себя естественно. Наконец, все разошлись, и мы остались одни.
-Ну, что пойдем сегодня на дело? - спросил я.
-Конечно. Как говорил робот Вертер из моего любимого фильма «Гостья из будущего»: «Будет, что вспомнить на свалке». Детство проходит, а событий никаких. А тут такое приключение!
-Что-то у меня предчувствие плохое. К тому же я кладбища терпеть не могу.
-Кто же их любит?
-Слушай, а поедем на Новое кладбище? - сказал Лешка, - у нас там дача в пяти минутах ходьбы. И я там все знаю, если что - мы на дачу.
-Ну, давай, - неуверенно сказал я.
Лешка сказал, что пойдет ко мне играть в компьютер. Я отзвонился маме и успокоил ее. Мы набрали бутербродов и пошли. До дачи доехали на маршрутке. Лешка открыл старенький домик, и мы заварили травяной чай. Было почти одиннадцать. Выходить из домика не хотелось.
Мы болтали о всякой ерунде, но чем ближе было к полуночи, тем меньше мужества оставалось в моем сердце. Без десяти двенадцать мы пошли. Подойдя к ограде кладбища, Леха отодвинул край оторванной металлической сетки, и мы пролезли внутрь.
Мое сердце выпрыгивало. Я ночью на кладбище! Тихий ужас, так говорит бабушка. Впереди показалась могила, потом еще одна. Над ними возвышались кресты.
-Нужно найти могилу без креста, - прошептал я.
-Сейчас найдем. Здесь таких полно. Но почему все-таки без креста?
-Не знаю. Завтра спрошу.
-Может, хватит тебе к ней ходить?
-Да, наверное.
-Слушай, там кто-то есть, - зашептал Леха.
Я от страха присел на корточки.
-Садись, - потянул я Лешку вниз, - мало ли, кто там бродит.
-Ты что, боишься, что ли?
-Да тише ты.
Тут мы услышали какой-то ужасный вой и лаянье собак.
-Да это дачные собаки. Весна. Дачники возвращаются, - пытался успокоить меня Лешка. Но я был просто комком нервов.
-Где же тут могила без креста?
В этот момент стало светлее, из-за облака показалась луна.
-Смотри, - зашептал Лешка, - вот без креста. И прочитал: «Козлов Борис Сергеевич, 1935 - 2000». Пойдет?
-Не кричи так!
-Я и не кричу. Да нет тут никого.
Словно отвечая ему, где-то недалеко опять завыли. Я вспомнил собаку Баскервилей и ощутил настоящую дрожь в коленях.
-Ну, давай, что тебе тут делать надо?
Я со страха никак не мог найти эти клубочки, по всем карманам шарил трясущимися руками. Чуть кольца свои не потерял. Потом бросил один клубочек внутрь ограды и попал как раз на надгробие. Второй стал привязывать к ограде. И потом оторвал нитку.
В этот момент я услышал как бы глухой хлопок, идущий из могилы, и увидел сноп искр, несущихся вверх. Я просто чуть с ума не сошел. Что произошло дальше, рассказал мне Лешка. Дело в том, что он ничего этого не видел, а я теперь сомневаюсь, видел ли это я, или это плод моего больного воображения.
Рассказ Лешки
Когда мы пришли в себя, вот что рассказал Леха:
-После этого жуткого воя собак, мне тоже стало не по себе. А тут еще ты, Ванька, вдруг стал белый как мел и замычал что-то, показывая на надгробие. Я посмотрел туда, но ничего не увидел. Внезапно ты помчался с этого места, совершенно не разбирая дороги, и не в том направлении, куда нам нужно было возвращаться. Я понял, что с тобой что-то не то, и побежал тебя догонять. А кругом эти памятники, кусты, кресты. Ничего не видно, луна спряталась.
Бегу я и думаю, что ж ты там такого увидел. Испугался за тебя очень. Вдруг вспомнил, что отец Николай мне советовал в любых экстремальных случаях читать «Отче наш». Я эту молитву у него списал и выучил. И вот стал буквально кричать ее, потому что догнать тебя не могу, и не вижу ничего. Как только я ее прочитал, сразу тебя увидел. Бежишь метров за десять впереди от меня, и вдруг пропал. Оказалось, ты споткнулся и упал. Я подбежал, смотрю: вроде ты лежишь, а вроде не ты. Я позвал тебя. Тут из-за куста ты выходишь. Тогда думаю, кто же передо мною лежит, да как заору: «Мертвец, мертвец!». Ты, дрожа, подошел, посмотрел на лежащего и говоришь: «Это Павлик Морозов». Я думаю, откуда тут Павлик Морозов? Он же давно погиб.
В этом месте рассказа мы стали хохотать почти до слез, как сумасшедшие. Я, во всяком случае, был близко к ним. Представляю, каково было Лехе услышать от меня, что это Павлик Морозов. Когда мы закончили хохотать, Леха продолжил: