Я шепотом искренне попросил у Бога прощение за себя и за своего отца - за все, что мы сделали не так в этой жизни, и попросил помощи, чтобы найти его живым.
-Смотри, - шепнул мне Лешка, - иконы у них мироточат.
Мы увидели капли прозрачного масла - мира, на поверхности икон. На некоторых их было очень много, и миро стекало на подносик, на котором стояли эти иконы.
-Вот чудо-то, - сказал я Лешке.
Прошел час. Служба кончилась. Мы поцеловали крест и рассказали отцу Сергию, так его звали, о двух старушках - наших бабульках, живущих на том берегу. Отец обещал посетить их и побеседовать, а поскольку возраст их был весьма почтенный, то при их согласии - соборовать и причастить их Святых Таин. Потом он благословил нас на поиски моего отца и обещал помолиться. Сведений о наследниках графа Коршунова и мясокомбинате у него, к сожалению, не было.
Одна словоохотливая бабулька, услышав наши вопросы, уже на улице рассказала нам, что мясокомбинат пользуется дурной репутацией. «Дело темное! Колбасу из ничего делают. В неделю одну машину-то всего привозят, а вывозят продукции каждый день - несколько машин! Собаки с кошками пропадать стали. У нас же полный хутор был этой живности, а теперь - ни одной собаки да пара кошек!»
Лешка по дороге стал меня пугать этим Коршуновым:
-Эх, Ванек! Он же превращает кошек с собаками в коров да свиней. Крутой бизнес! А, может, сразу - отбивные, сосиски, шейка, карбонат... В упаковке. Прошепчет пару заклятий, палочкой махнет - и готово.
-Да, ну тебя!
Мы перебрались вплавь на свою сторону. Павлик уже варил раков в старом ведре, а мы пошли за солью. Река, раки, лето... Что может быть лучше? Только бы найти отца. Успеть!
Мы притащили раков и бабушкам Павлика, но они отказались. Я предложил сварить им овсянку:
-Сгущенка есть. Овсяные хлопья, которые быстро развариваются, тоже есть.
-Овсянка, сэр... - затянул Лешка, - отгадайте откуда это?
-Из Англии, - сказал Пашка.
-Горячо,- ответил Леха.
-Из «Собаки Баскервилей», - уточнил я.
-Надеюсь, у нас не дойдет до такого, как у них там с этой собачкой, - продолжал Лешка, в упор глядя на меня.
Я молчал. Я тоже надеялся. Но готовился к худшему. Только бы отец был жив.
Старушки поели овсянку и попили чай. Потом просили чая еще и еще. Очень хвалили его.
Как я уснул, я уже не помню точно. Просто отключился. Вот что значит свежий воздух!
Мы собираем компромат
На следующий день дежурным по кухне был Пашка. Он где-то с утра раздобыл яиц и сделал нам превосходный омлет. Бабульки утром не ели, а только пили свой чай. Может, в этом секрет их долголетия?
Вскоре пришла тетя Дуся. Я постеснялся спросить ее полное имя. Бабули нас вежливо отрекомендовали. Тетя Дуся сразу оценила нас строгим взглядом и почему-то решила, что главный у нас - Лешка, к нему и обращалась все время.
-Городские что ли? Кладоискатели или историю родного края изучаете?
-Вроде того, - сказал Леха.
-Мы историю изучаем.
-Это вам надо к матери моей.
-А она где живет? - спросил Леша.
-Со мною. Ну, пошли, пока она в хорошем настроении. До свиданьце!
И мы вышли за ней, как цыплята за наседкой.
-Мать моя жила в этом доме, графском. Она ж дочкой приказчика была. Дед на него верой и правдой работал. А потом что-то у них там не сошлось по ведомостям. Мелочь какая-то. Граф его и выгнал. Им тогда туго пришлось. А тут еще революция. Потом голод был. Жили в летней кухне, а семья-то большая - пятеро деток. Двое умерли еще маленькими. Мамка моя рассказывала, что соседка, немка была. Грета Ивановна. Богатая! Так, она им во время голода картофельные очистки давала, они из них варили суп и ели. Не жадничала, очистки крупные были. Отец в город подался, пытался подзаработать, да там и сгинул. Убили его.
Тут мы свернули на другую улицу, и на меня кинулся злобный индюк, гулявший под вишней. Я даже отскочил от неожиданности.
-Не бойтесь. Это он так, для порядку. А на самом деле трусоват.
Мы осторожно обошли его владения и еще штук восемь гусей, которые тоже встретили нас враждебно и даже шипели. Тетя Дуся провела нас в свой домик из белого кирпича, ничем не отличавшийся от других таких же маленьких каменных или деревянных домиков с небольшим клочком земли вокруг, огороженной видавшим виды заборчиком.
В доме пахло молоком и еще чем-то теплым. Скорее всего, тестом. Тетя Дуся представила нас своей матери Марии Гавриловне:
-Вставай, Гавриловна! К тебе пионеры пришли. Вставай!
«Какие пионеры?- подумал я, - не сезон уж давно. Их лет десять, а то и больше нет».
-Это я, чтобы ей понятнее было.
К нам в комнаты вышла полноватая бабушка в платочке и халатике. Руки и голова ее дрожали мелкой дрожью. Я помнил название этой болезни, но сейчас оно вылетело у меня из головы. Моя бабушка мне говорила, что у старых это часто бывает.